День 7 ноября на метеорологической станции встретили как полагается — праздничным пирогом, прогулкою вокруг домика колонной по одному с криками «ура», салютом из ракетницы и карабина да прослушиванием парада из Москвы. Не было только спиртного — сухой закон на метеостанции блюли строго. Еще бы не блюсти — если весь личный состав метеостанции составляли начальник станции метеоролог Александр Юрмагузин и радист Татьяна Юрмагузина. Кому пить? И, главное, что? Спирта имелось в количестве, достаточном для научно-медицинских нужд и только, а поскольку ближайший магазин располагался в без малого тысяче километров, то приходилось поневоле вести трезвый образ жизни.
Оно и к лучшему — пьянка на метеорологической станции может окончиться скверно, особенно если станция эта находится на большом, но неуютном острове Врангеля.
«Белорусский метод», родившийся на железной дороге, решили попробовать и здесь, радикально сократив штаты станции. Плюс семейный подряд. И раздоров меньше, и экономия средств, а главное, в ногу со временем, есть чем отчитаться.
Несмотря на праздничный день, Александр строго по часам снимал показатели с приборов, а Татьяна передавала их по радио на Большую Землю. В недалеком будущем подобные станции заменит автоматика, уже начала заменять, но человек оставался самым надежным и дешевым звеном любой автоматической системы — если этот человек образован, трезв и работящ.
Погода стояла праздничная, ясная, безветренная, и Александр не торопился уходить с метеоплощадки. Светящееся пятнышко висело низко над горизонтом. Звезда? Луч прожектора? Время от времени подводные лодки всплывали на поверхность, и тогда тьма полярной ночи расцветала огнями самыми необычными. В конце концов, это могла быть и осветительная ракета, запущенная с нашей подлодки в честь годовщины Революции.
Огонек разгорался, становился ярче и ярче. Вот это уже непонятно — подводники не имели обыкновения высаживаться на берег. А вдруг американцы? После инцидента с южнокорейским самолетом полагалось держать ухо востро, на то была даже специальная инструкция, поскольку полярник — он всегда и пограничник, вести себя должен, как и подобает верному сыну могучей державы.
Пока Александр вспоминал инструкцию, пятнышко стремительно приближалось, и стало ясно, что это не свет прожектора и не фара, а странный летательный аппарат. Ясно стало оттого, что аппарат завис над станцией на высоте десяти метров, вровень с верхушкой мачты. А странность заключалась в том, что был он сплошным светящимся телом безо всяких опознавательных знаков. Зеленовато-голубое свечение давало света как лампочка в пятнадцать ватт, и Александр понял, что увидел он аппарат не за десять километров, как думалось, а за несколько сот метров.
Или это не аппарат, а атмосферное явление? Шаровая молния, к примеру?
Александр постарался рассмотреть объект спокойно. По виду напоминал он дыню, но дыню громадную. Метра в полтора. Но то, что много для дыни, мало для аппарата. Человек внутрь явно не вписывался, разве скорчась. Но где тогда размещаются механизмы? И есть ли они вообще? Объект висел безмолвно, от него не доносилось ни шума мотора, ни реактивной струи, ничего, только легкое, едва слышное потрескивание.
Подумав, Александр решил, что перед ним метеорологический зонд или просто воздушный шар, покрытый фосфоресцирующим составом. А висит он неподвижно потому, что зацепился за мачту прозрачной и потому неразличимой капроновой стропой.
Мысль Александру понравилась. Она вносила определенность. Зонд, он и есть зонд. Нужно будет его зацепить и стянуть вниз или, наоборот, стряхнуть, пусть себе дальше летит. Как вышестоящие инстанции решат.
До сеанса связи оставалось еще два часа.
Александр вернулся в домик и рассказал о виденном жене. Та выглянула в окошко, но морозные узоры не позволяли рассмотреть объект детально, и она решила дойти до метеоплощадки. Спустя минуту снаружи раздался крик.
Белые медведи на острове Врангеля представляют опасность нешуточную, и потому Александр бросил журнал, в который записывал результаты наблюдений, сорвал со стены карабин и поспешил наружу так быстро, как только мог.
К счастью, причиной крика был не медведь. Мыши. Так ему показалось поначалу — вокруг жены стояли на задних лапках с полдюжины толстых зеленых светящихся мышей.
Подойдя вплотную, он разглядел, что это все-таки не мыши, а, скорее, маленькие ежата — на спине у них были сотни и сотни иголочек. Об этом он и сказал жене. Та пригляделась и успокоилась — причуды психологии таковы, что женщина бесстрашно остановит на скаку коня, но до судорог боится безвредного грызуна. А раз это не мышка, а ежик, пусть даже зеленый и светящийся, чего же бояться?
Ежики тем временем начали карабкаться вверх по ватным штанам Александра. Убрав карабин, он осторожно взял одного в руку и понял, что и он ошибся — то был все-таки не ежик, а человечек. Карикатурный, но человечек. И отнюдь не смешной. В домике был сувенир, что привез брат из Мозамбика, статуэтка божка или духа, не то чтобы злобного, но чувствовалась сила в чертах, вырезанных резцом африканского мастера. Так и эта зеленая мордочка производила впечатление силы и уверенности.
Будучи человеком острого ума, Александр связал появление зеленых человечков с продолжавшим висеть у мачты светящимся объектом и решил, что они, человечки, не кто иные, как инопланетяне, а объект — межпланетный или даже межзвездный корабль. Смущали, правда, малые размеры как корабля, так и инопланетян, но если существуют маленькие звезды и маленькие планеты, отчего ж не быть маленьким пришельцам? Александр знал и любил фантастику, из пяти личных книг, что они привезли на зимовку, одна была толстым «Миром приключений» (еще — «Избранное» Гоголя, два тома «Войны и мира» и «Справочник фельдшера») — и понимал, что наши знания о вселенной отнюдь не полны. Догадкой он поделился с женой, которая тоже держала на варежке маленького человечка.
Та согласилась и предложила позвать их в дом — ноябрь на Врангеле не самый теплый месяц, а они оделись легко.
И вдруг они услышали голос — не тонкий и писклявый, как можно было бы предположить, исходя из размеров человечков, а совершенно обычный, но раздававшийся будто прямо в голове. Голос поблагодарил за приглашение и сообщил, что семья его принимает.
Самое странное, как позднее вспоминал Александр, было то, что и он, и Татьяна оценивали происходящее вполне спокойно. Да, было удивление, но не было изумления, они сохраняли ясность мышления без перехлеста эмоций.
Человечки — те, что остались на снегу, — бежали за Татьяной очень быстро, Александр же шел в арьергарде.
В доме они поместили своих человечков на стол, остальные очень быстро и ловко вскарабкались по гладким ножкам и встали рядом. При свете лампы они казались стеклянными, полупрозрачными, но совершенно реальными.
Татьяна даже хотела предложить гостям пирог и чай, но человечек, которого Александр отчего-то счел старшим, поблагодарил и отказался. Они не едят вовсе, цикл жизнедеятельности у них совершенно замкнутый, а необходимую для существования энергию они получают поверхностью тела. Все это он сказал коротенькой фразой, но они почему-то поняли суть совершенно ясно — и даже более того, что сказал человечек: пришельцы скорее растения, чем животные. Существует некое тело, подобие грибницы, от которой отпочковываются отдельные индивидуумы, составляющие «семью». Эти индивидуумы с самого начала существования наделены развитым сознанием, получаемым от грибницы. В течение своей жизни — обыкновенно около двадцати земных лет — они существуют автономно, но затем возвращаются к грибнице, поглощаются ею, и знания, добытые за время индивидуального существования, достаются грибнице, от которой переходят к новым поколениям автономных существ.
Человечек вербально подтвердил, что при общении он пользуется особым способом передачи информации, возможным лишь потому, что у Александра и Татьяны «открытое сознание». В обыкновенных условиях, когда люди живут скученно, сознание генерирует защитную оболочку, оберегая себя от вторжения, в условиях же зимовки оболочка исчезает — так, на свету глаза имеют одну чувствительность, а в темную безлунную ночь чувствительность возрастает тысячекратно.
Предупреждая вопрос Александра (тот помнил, что является представителем великой страны), старший человечек сказал, что визит их на Землю носит неформальный дружественный характер и не несет землянам никакой опасности вообще и лично Александру и Татьяне в частности. Цель посещения — свободный обмен мнениями на семейном уровне. В дальнейшем человечек рассказал, что они населяют Меркурий, и именно потому им вполне достаточно солнечной энергии. Энергию они способны запасать и впрок, используя, как сейчас, для поддержания жизнедеятельности. Практически все небесные тела солнечной системы обитаемы, причем главенствующая форма жизни разумна. Существуют определенные трения между отдельными видами, порой принимающие форму войн, но уже несколько тысячелетий войн, настоящих «горячих» войн нет. Земля рассматривается как своего рода заповедник, и все виды обязались не стремиться ни к колонизации Земли, ни к вмешательству в ее внутренние дела, ограничиваясь контактами на индивидуальном уровне. Впрочем, контакты эти различные виды и понимают различно, а некоторые даже нарушают конвенцию — так браконьеры в земных лесах охотятся за редкими или особо ценными обитателями угодий. Они же, обитатели Меркурия, скорее егери.
Александр, в свою очередь, рассказал человечку об устройстве современного мира, деления его на два лагеря, но ему показалось, что человечек выслушивает его скорее из вежливости, нежели из интереса. Тем временем остальные зеленые человечки расползлись по комнатам. Их привлекало все — зеркало и радиопередатчик, книги и коробочка с пуговицами, керогаз и валенки. Поначалу Александр даже волновался за имущество, но человечки только смотрели, а лапками ничего не трогали.
Как раз подоспел и сеанс радиосвязи. По молчаливому уговору Татьяна пока решила ничего не сообщать о визитерах и ограничилась передачей метеорологических данных.
Зеленый человечек отметил, что сам способ связи может представлять опасность, поскольку информацию чрезвычайно легко перехватить. Радиосвязь — феномен, известный всем разумным видам нашей системы, и именно потому ею и не пользуются. В этом отношении земляне уподобляются детям, играющим со спичками посреди порохового погреба. Нет, вторжения со стороны членов Солнечного Сообщества опасаться не приходится, но могут прибыть и иные виды, межзвездные, и тогда опасности подвергнется не только Земля, а и обитатели всех небесных тел. Экстремисты даже предлагают сделать радиосвязь на Земле невозможной, но пока горячие головы в Солнечном Сообществе в меньшинстве.
Беседа длилась еще около часа, но вот человечки засуетились — время их пребывания на Земле заканчивалось.
Оказывается, что они путешествуют, используя свойство многомерности мира, и потому путь до Меркурия у них займет считанные минуты и самое небольшое количество энергии. Но путь этот открывается в строго определенное время, а потом закрывается на месяцы и годы.
Юрмагузины проводили гостей до метеоплощадки, где те без видимых усилий взлетели в воздух по зеленому лучу к своему аппарату и исчезли внутри. Сам аппарат медленно поднялся в воздух и растаял то ли в вышине, то ли в ином измерении.
И только сейчас Юрмагузины осознали всю исключительность и невероятность происшествия. Они первые в истории вступили в контакт с представителями внеземной цивилизации. Но полноте, первые ли? Описаны десятки, сотни, а может быть, и тысячи подобных ситуаций, но только они считаются либо откровенной выдумкой, либо видением помраченного ума. Сообщи они сейчас о происшедшем, как это воспримут? Как приступ помешательства, белой горячки? И что последует за этим? В любом случае, ничего хорошего. Юрмагузины работали на Врангеле не из романтических побуждений, во всяком случае — не только из-за них. Гораздо более прозаическая цель стояла перед ними — накопить денег на кооперативную квартиру, и потому рисковать своей будущностью они не решились, тем более что никаких свидетельств о посещении не осталось. Вероятно, инопланетянам удалось в какой-то степени подчинить рассудок людей, раз Александру даже не пришло в голову сфотографировать человечков — а в тумбочке у него лежала заряженная фотопленкой камера «Смена-8».
Рассказали они об этом автору в частной беседе спустя много лет после происшествия. Сообщение это можно было бы посчитать и грезами, вызванными сенсорным голоданием, если бы год спустя автор не натолкнулся в печати на свидетельство Адама Гриффитса, канадского лесничего, в котором тот рассказывает о встрече с обитателями Меркурия, описание которых вплоть до мельчайших деталей совпадает с рассказанным четой Юрмагузиных. Поскольку публикация Гриффитса вышла в свет после встречи автора с полярниками, можно считать ее независимой и, следовательно, подтверждающей эпизод контакта на острове Врангеля.
