— Да, паралич меня разбил… правая сторона отнялась, сейчас вроде ходить могу, говорить, но вот рука, пока не слушается.
— А что случилось? – интересуюсь я.
— Нервы, всё нервы…
— Так вы не нервничайте.
— Всё так, но понимаете, не могу я, дочь у меня…
— И у меня дочь.
— Вы что нибудь слышали о детях Индиго?
— Что-то слышал, — отвечаю.
— Так вот моя дочь Индиго.
— И что?
— Ей 5 лет и она говорит на 5 языках.
— Так это здорово!
— Да, но с нами она общается только на китайском или немецком.
— А на русском?
— Русский она понимает, но говорить на нём не хочет.
— Так говорите с ней на китайском…
— В том то и дело, что мы с мужем не знаем ни китайского, ни немецкого, ни других языков, на которых дочь говорит.
— Во дела! И как же вы общаетесь?
— Через учителя, он китаец. Как раз сейчас мы едем в садик для детей Индиго.
Я был жутко озадачен и заинтригован.
— Ну, видимо вам надо учить какой нибудь из этих языков, — даю совет.
— Надо, мы учим… с трудом.
— А много в этом садике детишек?
— Много.
— И какие у других детей способности?
— Разные, очень разные. Например, один мальчик очень серьёзно рассуждает об устройстве мира и вселенной, что к нему приезжают разные профессора, даже иностранные…
Так мы и доехали до садика для детей Индиго, что находится у автовокзала на Обводном канале.
