В затерянных пещерах Непала альпинисты помогают археологам раскрывать секреты неизвестной цивилизации.
Череп человека лежал на вершине крошащейся каменной глыбы в труднодоступной северной части непальского района Мустанг. Пит Атанс, руководитель смешанной команды альпинистов и археологов, облачился в страховочное снаряжение, пристегнулся к веревке и полез на шестиметровый валун. Другой альпинист, Тед Хессер, страховал его. Добравшись до черепа, Атанс, опасаясь загрязнить находку собственной ДНК, натянул перчатки и осторожно вытащил череп из каменных обломков.
Почти наверняка Пит — первый за последние полторы тысячи лет человек, прикасающийся к этому черепу. Из глазных впадин посыпалась труха. Атанс положил череп в мягкий красный мешок и спустил его вниз, туда, где ждали трое ученых: Марк Алдендерфер из Калифорнийского университета в Мерседе, Жаклин Энг из Университета Западного Мичигана и Мохан Сингх Лама из непальского департамента археологии.
Мэтт Сегал сдувает пыль с фрагмента манускрипта, найденного в тайнике с документами. Большинство страниц датируются XV веком и повествуют о разнообразных материях, от тонкостей буддизма до правовых вопросов.
Алдендерфера особенно порадовало наличие двух коренных зубов, ведь по зубам можно узнать, чем человек питался, каково было состояние его здоровья и даже примерно установить, где он родился. Биоархеолог Энг определила, что череп, скорее всего, принадлежал молодому мужчине. Она также отметила четыре сросшиеся трещины — три на своде черепа и одну в правой части челюсти.
«Следы насилия, — сказала Энг. — Ну, или его просто лягнула лошадь». Как этот череп здесь оказался? Валун, на котором он лежал — рыжевато-коричневый камень с розовыми и белыми прожилками, — находился под высоченным утесом. Ближе к вершине утеса виднелись несколько небольших пещер, давным-давно выдолбленных в податливом камне вручную. Часть утеса, со временем рухнув, увлекла за собой череп. А что же тогда осталось там, наверху, откуда он упал?
Тибетский лама Цеванг Таши ведет свою лошадь по деревне Самдзонг. По всей видимости, 800 лет назад в этом регионе было очень неспокойно, и местные жители в надежде обрести безопасность переселялись в недоступные горные пещеры. В деревню вернулись только их очень далекие потомки. “Если вы не доверяете соседям, пещера для вас – отличный выбор”, – уверен археолог Марк Алдендерфер.
Мустанг, бывшее независимое королевство в северной части Центрального Непала, подкинул человечеству одну из величайших археологических загадок мира. В этом затерянном в Гималаях пыльном краю, продуваемом сильными ветрами и изрезанном на глубокие каньоны рекой Кали-Гандаки, находится масса рукотворных пещер — 10 тысяч, по самым скромным оценкам.
Некоторые расположены вдалеке от других и подобны одиноким ртам, разверстым на морщинистых ликах выветренного камня. А иные теснятся группами — целые скопления, порой по восемь, а то и по девять этажей, настоящие вертикальные деревни. Одни выдолблены в стенах утесов, другие пробиты сверху. И многим из них не одна тысяча лет. Кто вырыл эти пещеры? Зачем? Ответов на эти вопросы нет ни у кого. Непонятно даже, как люди в горные пещеры попадали, ведь и с современным альпинистским снаряжением забираться сюда очень опасно. А что использовали прежде? Веревки? Леса? Выдолбленные ступени? Неизвестно.
Зато известно, что семь веков назад в Мустанге кипела жизнь: это был центр буддийской науки и искусства, и, вероятно, здесь проходил самый удобный путь от соляных залежей Тибета к индийским городам. Соль была одним из ценнейших товаров, и в эпоху расцвета Мустанга по здешним горным тропам тянулись караваны повозок, груженных солью. Позже, в XVII веке, когда возвысились соседние королевства, в Мустанге начался упадок. Ситуацию усугубило и то, что в Индии стали разрабатывать собственные месторождения соли. Величественные статуи и храмы Мустанга стали ветшать и разрушаться, а скоро и само королевство было практически забыто.
Тед Хессер входит в лабиринт комнат в разграбленной пещере, когда-то служившей жилищем.
Затем более двух веков неприступные горы и строгие правительства берегли тайны соляного края. И лишь в середине 1990-х, получив доступ на эту территорию, археологи из Кельнского университета вместе с непальскими коллегами смогли заглянуть в самые легкодоступные пещеры. И сразу же натолкнулись на многочисленные останки возрастом по меньшей мере две тысячи лет, лежащие на деревянных ложах. На всех были медные украшения и стеклянные бусы, сделанные не в Мустанге.
Пит Атанс впервые увидел здешние пещеры в 1981 году. До многих из них, казалось, было абсолютно невозможно добраться, — и Атанс, опытнейший альпинист, семь раз стоявший на вершине Эвереста, не мог пропустить такой вызов. Однако разрешение властей удалось получить лишь в 2007 году — и тогда Мустанг стал главной экспедицией Атанса.
Мустанг, труднодоступный район Непала: ученые и скалолазы идут по тропе над рекой Кали-Гандаки. В полутора десятках метров над их головами – ряды неисследованных рукотворных пещер, вырытых много веков назад. Скорее всего, таких пещер в Мустанге – тысячи.
Путешествие весной 2011 года было для Атанса восьмым. За предыдущие семь его команда уже сделала несколько сенсационных находок. В одной из пещер они обнаружили 8-метровую настенную роспись — 42 портрета великих йогов истории буддизма. В другой оказался целый клад — 8 тысяч каллиграфических манускриптов, по большей части созданных 600 лет назад, среди которых было все что угодно — от философских трактатов до пособий по посредничеству в спорах. Но Атанс и члены его команды мечтали найти пещеру с предметами дописьменной эпохи, которые могли бы помочь ответить на главные вопросы. Кто первым жил здесь? Откуда пришли эти люди? Во что они верили?
Большинство пещер, куда заглядывал Атанс, были пустыми, хотя там и сохранились признаки того, что некогда в них обитали люди: очаги, закрома для зерна, места для сна. «Можно провести всю жизнь, из раза в раз попадая не в те пещеры», — продолжает мысль Атанса Алдендерфер, испытавший уже немало разочарований.
Идеальную пещеру для изучения Алдендерфер представляет себе так: она использовалась в качестве кладбища, а не дома, на ее полу рассыпаны осколки керамической посуды добуддийской эпохи, находится пещера высоко, то есть до нее не могли добраться воры, и в таком районе Мустанга, где местные жители не мешают иностранцам тревожить останки.
Чтобы добраться до пещер, выдолбленных в утесе на высоте 47 метров от дна долины, Мэтт Сегал карабкается по хрупкой скале: камень здесь ломается от простого прикосновения. Выстроившиеся вдоль одного уступа 800-летние пещеры сейчас пусты, а когда-то, возможно, в них хранились манускрипты.
Самым перспективным местом из обнаруженных считался пещерный комплекс вблизи крошечной деревушки Самдзонг, расположенной к югу от границы с Китаем. Впервые Атанс и Алдендерфер побывали в Самдзонге в 2010 году — и нашли систему погребальных пещер. А в первый же рабочий день весной 2011-го во время разведки у подножия утеса фотограф Кори Ричардс заметил тот самый череп. На следующее утро альпинисты приготовились исследовать пещеры над местом находки.
Утесы Мустанга великолепны — это огромные стены, которые, кажется, оплывают, словно воск, под лучами высокогорного солнца. Эрозия придала им причудливые очертания: здесь можно увидеть и костлявые пальцы, поддерживающие огромные каменные мячи, и вздымающиеся колонны, напоминающие трубы гигантского органа. Цвет их, меняющийся в течение дня, вобрал все возможные оттенки серого, красного, коричневого и охры. Но лазить по этим утесам — серьезное испытание. «Тяжело, некрасиво — все равно что рыться в мусорном контейнере», — говорит Атанс. И чрезвычайно опасно. Камень, хрупкий, словно сухое печенье, ломается от каждого прикосновения. Несколько месяцев назад видеооператор Линкольн Элс, неосторожно сняв каску, получил травму головы — на него обрушился обломок скалы. У Элса была трещина черепа, пришлось срочно делать операцию на головном мозге в Катманду.
В 2010 году Кори Ричардс, не только фотограф, но и альпинист, упал и получил тяжелый перелом. Как и Элса, его эвакуировали на вертолете. Атанс и Хессер, главные альпинисты группы, взобрались на утес и достигли плоской площадки над пещерами. Здесь, с разрешения властей, они вбили в скалу несколько металлических прутьев и привязали к ним веревку, прицепившись к которой Атанс спокойно соскользнул с обрыва. По его каске забарабанили камни. Внизу, на ровной земле, сидел Алдендерфер, человек с внушительной гривой седых волос, стянутых красной банданой. В руках у него был маленький монитор, на который по беспроводной связи поступал сигнал с видеокамеры Атанса, благодаря чему антрополог имел возможность руководить поиском. Неподалеку, скрестив ноги, расположился местный лама, 72-летний Цеванг Таши, в темно-малиновом халате. Он разжег небольшой костерок из веток можжевельника и, налив в ритуальный сосуд святой воды из бутылки из-под пепси-колы, начал негромко напевать, позвякивая бронзовым колокольчиком и окуная пальцы в воду — это был буддийский обряд изгнания злых духов, которые могли бы помешать работе группы исследователей.
Тело ребенка и ступня взрослой женщины находились среди мумифицировавшихся естественным образом останков 30 человек, обнаруженных в 1995 году группой немецких и непальских археологов в погребальной пещере в Мебраке (Мустанг). Тела, которым около 2 тысяч лет, были обвязаны полосками ткани и уложены в деревянные гробы вместе с медными браслетами, стеклянными бусинами и ожерельями из раковин.
Тем временем Атанс спустился в самую маленькую — не больше четырех квадратных метров — пещеру. Ему пришлось пригнуться: до свода было менее двух метров. Изначально пещера представляла собой спрятанную подземную гробницу, по форме напоминавшую графин. Когда ее вырыли, снаружи была видна только верхняя часть шахты. Тела опустили внутрь сквозь узкую, как канализационная труба, шахту, после чего вход закупорили камнями. Но позже часть утеса обвалилась, одна из стен пещеры исчезла — и образовался новый вход. Большой валун, некогда бывший частью потолка, обрушился на пол: если в пещере что-то и было, то это что-то осталось за валуном. Атанс стал раскачивать камень, постепенно подвигая к выходу. Наконец он крикнул: «Катись!» — и валун загрохотал вниз по утесу, вздымая облако янтарной пыли. Через 15 веков (на это указывают результаты углеродного анализа) после того, как пещеру запечатали, она снова была открыта.
Алдендерфер делит историю пещер Мустанга на три периода. Вначале, может быть три тысячи лет назад, это были гробницы. Затем, примерно тысячу лет назад, пещеры стали использовать в основном в качестве жилья. Несколько веков долина реки Кали-Гандаки — бутылочное горлышко, соединяющее высокогорье и низины Азии, — по всей видимости, часто бывала полем битвы. «Люди жили в постоянном страхе», — говорит Алдендерфер. Стремясь к безопасности, они переселялись в пещеры.
Осмотрев останки, Энг, эксперт по костям, сделала поразительное открытие: на костях 76 процентов усопших были отчетливые следы срезания плоти ножом. И эти отметины появились после их смерти.
Держа в одной руке рацию, а в другой – человеческую челюсть, руководитель экспедиции Пит Атанс пробирается по разграбленной погребальной пещере, а Мэтт Сегал обследует яму, из которой грабители выбросили кости. Ученые надеются, что ДНК, выделенная из зубов, поможет установить происхождение захороненных здесь людей.
И лишь к началу XV века большинство местных жителей вернулись в обычные деревни. Пещеры стали помещениями для медитации, военными наблюдательными пунктами и складами. Впрочем, даже в наши дни в них обитает несколько семей. «Там теплее зимой, — говорит Янду Биста, родившийся в одной из пещер Мустанга в 1959 году и проживший в этих неуютных апартаментах до 2011 года. — Но воду туда поднимать трудно».
Первым, что Атанс нашел в пещере размером с чулан (позже ее назовут Гробница-5), были разнообразные доски, планки и колышки, вырезанные из великолепной твердой древесины. Алдендерферу и Сингху Ламе в конце концов удалось соединить эти детали и собрать ящик примерно метровой высоты — гроб, изобретательно сконструированный таким образом, чтобы его можно было в разобранном виде опустить в узкий проход и затем без труда собрать в главной камере. «Своего рода древняя IKEA», — усмехается Энг.
На ящике был виден примитивный оранжево-белый рисунок: человек верхом на лошади. «Возможно, это был любимый конь усопшего», — предположил Алдендерфер. Позже в Гробнице-5 нашли конский череп. Еще в 2010 году в Самдзонге группа обнаружила в двух самых больших пещерах утеса останки 27 человек — мужчин, женщин и одного ребенка. В тех пещерах тоже были гробы, похожие на ложа, но сделанные из куда менее качественного дерева, конструкцией попроще и без рисунков. А вот Гробница-5, по предположению Алдендерфера, предназначалась для высокопоставленного человека, возможно даже для правителя. В гробнице были обнаружены останки двух человек — взрослого мужчины и ребенка лет десяти. Последний вызвал множество предположений.
«Мне не хотелось бы говорить, что ребенок был принесен в жертву или что он был рабом, потому что никаких свидетельств, указывающих на это, нет, — говорит Алдендерфер. — Но, вероятно, мы имеем дело со сложным ритуалом». Осмотрев останки, Энг, эксперт по костям, сделала поразительное открытие: на костях 76 процентов усопших были отчетливые следы срезания плоти ножом. И эти отметины появились после их смерти. При этом кости относительно целы, их вряд ли специально ломали или жгли. «Все свидетельствует о том, — отмечает Энг, — что каннибализма здесь не было».
Отделение плоти от костей могло быть связано с буддийской традицией погребения под открытым небом — и в наши дни тело усопшего в Мустанге вместе с костями могут порезать на кусочки, которые затем быстро растаскивают грифы. Загвоздка в том, что кости, обнаруженные в пещере, датируются периодом от III до VIII века нашей эры — в это время буддизма в Мустанге еще не было. В эпоху пещерных погребений Самдзонга, предполагает Алдендерфер, с костей срезали плоть, но сами кости оставляли сочлененными. Скелет опускали в гробницу, складывали, чтобы поместить в ящик, затем похоронная команда вылезала и заваливала вход.
Биоархеолог Жаклин Энг в присутствии жителей деревни Самдзонг осматривает полуторатысячелетние кости людей и животных, найденные в погребальных пещерах. Неглубокие засечки на многих человеческих костях наводят на мысли о ритуальном удалении плоти.
Но прежде останки украшали. Атанс обнаружил это, когда сидел в Гробнице-5 и, согнувшись в три погибели, часами просеивал пыль. Так он нашел свыше тысячи стеклянных бусин (некоторые не больше макового зернышка) шести расцветок. Как показали исследования, бусины были разного происхождения: из нынешнего Пакистана, Индии, Ирана. В пещере также обнаружились три железных кинжала с изящно изогнутыми рукоятками и тяжелыми лезвиями. Бамбуковая чайная чашка с тонкой круглой ручкой. Медный браслет. Маленькое бронзовое зеркало. Медный котелок, ковш и железный треножник к нему. Кусочки ткани. Пара рогов яка или быка. Огромный медный котел, в котором можно было бы сварить надувной пляжный мяч.
«Бьюсь об заклад, что это котел для ченга!» — сказал Алдендерфер, имея в виду местное ячменное пиво. И вот в конце концов Атанс отправил вниз погребальную маску, сделанную из золота и серебра, с рельефными чертами лица. Глаза были обведены красным, уголки рта чуть опущены, нос обозначен прямой линией, виден намек на бороду. По краю шли небольшие отверстия. Вероятно, маска была пришита к ткани и лежала на лице усопшего. Бусинки были частью маски. Взяв маску в руки, Алдендерфер, человек обычно спокойный и сдержанный, не смог сдержать своих чувств. «Потрясающе! — восхищался он. — Какое мастерство, какое богатство, цвета, изящество! Это находка самым серьезным образом меняет наши представления о древней истории региона».
Почти все предметы, обнаруженные в пещере, привезены издалека. Даже дерево, из которого был сделан гроб, выросло в тропиках. Каким же образом человек из этих мест, ныне настолько бедных ресурсами, что даже на то, чтобы собрать дрова для костра, уходит несколько часов, смог накопить эти несметные богатства? Скорее всего, дело в соли. Контролировать участок соляного торгового пути в те времена, должно быть, означало примерно то же, что сегодня владеть нефтяной трубой.
Сумерки опускаются на храмы и дома Царанга, в прошлом главного города Мустанга. Пещеры этого региона, в котором столетиями сохраняется один и тот же традиционный ритм жизни, позволяют больше узнать о том времени, когда затерянное в Гималаях королевство было связующим звеном между Тибетом и всем остальным миром.
Все предметы, найденные группой, были оставлены в Самдзонге, на попечение старейшин деревни. Кроме того, Атанс, как он это делал везде в Мустанге, внес из личных средств пожертвование на создание небольшого музея. «Народ Мустанга должен гордиться своей богатой историей», — говорит Пит. Ученые увезли с собой только крошечные образцы материалов и кусочки костей, которые предстоит исследовать в разных лабораториях: зубы отправятся в Университет Оклахомы, металлы — в Университетский колледж Лондона. Краски будут разложены на химические составляющие: ученые попытаются выяснить, из каких растений их сделали. Щепки, нитки, порошок из зубной эмали — все подвергнется тщательному анализу.
Процесс может занять десятилетие — это если исследовать лишь то, что уже обнаружено. А ведь никто не знает, сколько осталось спрятанных гробниц! Надо полагать, что множество кладов пока скрыты от людей. «Новая находка может поджидать нас уже в следующей пещере, — говорит Алдендерфер. — Хотя, может быть, придется залезть в сотню пещер». Когда группа уже закончила работу в Самдзонге, было сделано еще одно открытие. Тед Хессер поднялся на вершину утеса, чтобы вытащить металлические прутья, к которым альпинисты крепили свои веревки, и уже возвращался назад, когда заметил неестественно круглое углубление в каменном крошеве под ногами. Вероятно, он наткнулся на вход в очередную гробницу — на этот раз запечатанную, с совершенно нетронутым содержимым. Но срок разрешения на поездку по Непалу подходил к концу, и ученым пришлось оставить находку. По крайней мере пока.
