Раскопки на Урале обнаружили нефритовые кольца, бронзовые топоры и ножи, китайское происхождение которых не подлежит сомнению. Эти вещи были изготовлены очень давно — от 1600 до 1027 года до н. э.
Немецкий профессор Г.-В. Хансиг, много занимавшийся историей Великого шелкового пути, пишет, что в обратном направлении — с Запада на Восток — везли конскую упряжь, двигались в виде товара конные колесницы. Любопытная деталь: китайские мастера, начав изготовлять конскую упряжь, до мельчайших деталей стали повторять рисунок и отделку греческих образцов. По этой же дороге попадали в Китай из стран Запада шерсть, стекло и вина. А что шло на Запад? Фарфор, шелк, бумага, изделия из бронзы и нефрита, позже — порох. Время расцвета торговли приходится на период, окончившийся в девятисотых годах нашей эры.
Важно отметить: античные греки никогда сами не добирались до Китая, так же как и китайцы до Средиземного моря. Международная торговля находилась в руках цепочки купцов. Северный отрезок пути в основном обслуживали скифы. В могильнике, раскрытом на Алтае, были найдены предметы, пришедшие из Китая, и вещи, чьей родиной была Греция. Загадочные скифы, занимавшие промежуточное положение между Западом и Востоком, были не только активны на евро-азиатских пространствах, но служили у египтян, ассирийцев и Александра Македонского в качестве наемных солдат и переводчиков. В истории античной Греции они отмечены как полицейские в Афинах и охрана в торговых походах по Средиземному морю.
В скифских захоронениях находят остатки шелковых тканей и настенных ковров с рисунками, воспроизводящими сюжеты из малоазиатского эпоса. Эти же легенды дали мотивы для малой пластики — фигурок, вырезаемых из бивней мамонта. Скифы, обслуживая срединную часть шелкового пути, связывавшего многие народы, немало сделали для распространения в тогдашнем мире религиозных культов, идей и обычаев и, конечно, — технологии оружия.
Некоторые историки считают, что дорога из Европы была нужна Китаю не для решения хозяйственных проблем (в стране в этом отношении было относительно благополучно), желание торговать с Западом отражало «интерес к экзотическому и роскоши». Это отвечало и китайскому пониманию своего государства как «срединной империи»: «все приходят к нам, и все что-либо приносят».
Торговых гостей всегда в Китае было достаточно, но ими интересовались в основном самые верхние слои общества. Для владык привозили с Запада лошадей, янтарь, экзотических животных, например страуса или носорога. Люди низших ступеней социальной иерархии получали ароматный мускус, лекарства, ладан. Простой же народ воспринял идеи буддизма, пришедшие из Индии (один из рукавов шелкового пути проходил через эту страну). Буддизм вступил на китайскую почву уже в нашу эру, во втором столетии, а в V и VI веках он пустил глубокие корни в сознание китайского народа и, по существу, стал второй государственной религией наряду с конфуцианством. Вначале облик Будды, древние статуи которого сохранились до сих пор, носил индийские черты, лишь потом у изображений божества появились в лице китайские штрихи.
Оазисы и храмы на пути «шелковой дороги» были центрами, где шла торговля и размещались военные гарнизоны. В Дунгане, например, стоящем на западной границе Китая, проверялся вывозимый товар, одновременно подвергались досмотру и записи, сделанные в Китае. Остался любопытный документ. Путешественник, побывавший в Китае в III веке нашей эры, хотел вывезти в Самарканд свои заметки о стране. Ему это не разрешили, и записи сохранились в Дунгане до наших дней.
via
