Совсем недавно в научных кругах обсуждалась довольно необычная идея. Согласно ей, возводимые древними египтянами пирамиды использовались как вместилище душ умерших богоцарей Египта и Камбоджи.
Так, в погребальных ритуалах Ангкора статуя умершего монарха считалась его «телом славы». Древние верили, что каменное сооружение оживляет его духовная сущность — магическая проекция в будущее. Подобным образом в Древнем Египте придавалось огромное значение статуям как вместилищу жизненной силы умерших, при помощи которой они могут быть оживлены. Интересно и то, что в обеих культурах статуи считались живыми образами.
Древние жители и Египта и Ангкора верили: для того чтобы статуя ожила, необходимо проведение определенного сакрального ритуала. В Ангкоре он получил название «открывание глаз». Данная церемония включала в себя очистку, окуривание благовониями и умащивание маслами; при этом использовался ряд специальных инструментов. Кульминацией ритуала является символическое «открывание» глаз статуи, для чего в них кололи железной иглой. Лишь после этого считалось, что статуя «насыщена жизненным началом, божественной сущностью умершего, действующими в качестве моста между царством бессмертия и этим светом».
Почти такой же ритуал использовали в Древнем Египте для оживления статуй. Но здесь он назывался «открывание рта и глаз» и включал из очистку, окуривание и умащивание статуи с использованием инструментов, которые состояли частично из метеоритного железа, а частично из камня. Кульминацией ритуала являлось так называемое «открывание рта» статуи, для чего к нему прикасались специальным инструментом -песешкафом. Часто им прикасались к глазам. После этого считалось, что изображение оживлено и может выполнять функции «вместилища» бессмертной души и это так же надежно, «как служило ей тело во время краткого периода смертного существования».
Ученые давно задаются вопросом: почему египетские и камбоджийские ритуалы оживления статуй так похожи и даже имеют почти одинаковые названия, если между ними не существовало никакой связи? Пока ответов на эти вопросы не найдено.
Известно, что древнеегипетские представления о душе были сформированы уже к началу исторического периода. Они демонстрируют удивительно сложную систему идей, в соответствии с которой бессмертная сущность личности делилась по меньшей мере на четыре основных проявления. Первое — это «ка» — двойник или близнец ангел-хранитель и дух — проводник умершего, который «независим от человека и может вселиться в любую его статую». Египтолог Джеймс Генри Брэстед утверждает, что «ка» есть высший гений, предназначенный специально для того, чтобы направлять судьбу индивидуума после смерти; каждого умершего египтянина ждет на том свете свой «ка».
Второе проявление души — это «ба», или «сердечная душа», она связана с «ка», но существует как субстанция, обладающая силой, которая позволяет ей «выжить и существовать в другой жизни». Характерной особенностью «ба» является её способность к свободному передвижению. В древнеегипетском искусстве «ба» часто изображали в виде ласточки или ласточки с человеческой головой. Египтолог Стефани Кверк уверен, что это «метафора свободы, которую нельзя улучшить».
Третья ипостась — «аб», или «сердце», оно тесно связано с душой. Согласно Э.А.Уоллису Бафису, «считалось, что сохранить сердце человека — задача наивысшей важности, ведь оно является единственным органом, который в судилище выделяют для особого исследования; здесь считают сердце центром духовной и мыслительной жизни…»
Четвертый уровень — это «оправданное» в судилище сердце, высшая степень эволюции души — духовное тело «саху», в котором обитает «ах», или преображенный дух, «эфирное существо, которое ни при каких обстоятельствах не может умереть». Именно оно обладает столь желанной «жизнью в миллионы лет». В древнеегипетском языке слово «ах» всегда несет идею света, яркости, блеска, сияния.
Исследователи полагают: весьма вероятно, что богоцари Ангкора имели в виду что-то весьма близкое к «саху» и «ах», когда говорили, что хотели бы, чтобы после смерти их «одели в божественное тело, что высветило бы духовную славу, им принадлежащую».
В древнеегипетских школах мудрости посвященного подготавливали к вечному существованию в виде сияющего и преображенного «ах». Посвященный знал, что перед тем как произойдет его окончательное превращение в дух, он должен пройти через смерть, выдержать ужасы дуа-та и выйти чистым и оправданным после «взвешивания» сердца, которое проходит в судном зале Осириса. При этом, как гласят древние манускрипты, от него требовалось нечто большее, чем просто моральное и честное поведение, которое могло помочь ему обрести моральное и честное возрождение, но не гарантировало преображения духа. Как позже оказалось, для этого необходимо было еще и чистое, космическое знание, поскольку считалось, что только оно способно повести душу по пути просветления.
Может быть, это была та самая «высокая дорога к просвещению», следованию которой отдал всего себя, по его словам, Джаяварман VII. Дорога эта — единственная доктрина, позволяющая беспрепятственно познать действительность и закон, который бессмертные чтят во всех трех мирах».
И в древнеегипетских текстах, и в камбоджийских надписях прослеживается идея достижения бессмертия через познание. В Ангкоре верили, что высоко ценимое там знание способно спасать души из «океана существования», а тамошние монархи стремились закодировать его в размерах и символике своих великих храмов. Считалось, что сила такого знания, обрести которое можно лишь в результате упорного поиска, была в его способности рассеять иллюзию реальности материального мира.
