Случилось это в конце 1940-х годов. У меня на щеке появилось красноватое шелушащееся пятно. Мама решила — это лишай.
Больница была за 20 километров от нашего села, туда с ребенком не дойти, а транспорта никакого не было. Правда, на пять близлежащих деревень, в том числе и на нашу, числился фельдшер. Он осмотрел меня, смазал щеку йодом, отлил немного маме и сказал:
— Надо смазывать два раза в день.
Но это не помогло. Народные средства — промокать росой, жечь газету на донышке тарелки и потом образовавшейся сажей смазывать щеку — также оказались бесполезными.
Тогда одна из сельчанок посоветовала маме пойти к бабке Олесе. Она, мол, заговаривает любую болезнь. Но проблема была в том, что моя мама работала учительницей. А вдруг об этом узнают? Мама потеряет уважение односельчан! Но еще хуже, если бы слухи о походе к бабке дошли до РОНО. Маму вовсе могли уволить с работы. В те годы подобные «суеверия» строго наказывались.
Но выхода не было. Мы тайком, огородами, пошли к этой бабушке. Мама показала ей мою щеку и попросила помощи.
Бабушка спросила, крещеная ли я. Я сказала, что моя бабушка меня окрестила давно. Мама удивилась. Оказывается, бабушка окрестила меня тайком. Я по ее просьбе молчала, а потом и сама забыла, пока меня не спросили.
Лечение началось с того, что бабка Олеся велела маме выйти из комнаты. Потом она усадила меня на деревянную лавку под иконами, велела закрыть глаза и начала произносить заговор очень тихо, шепотом. Единственные слова, что я слышала:
— Уйди за очерета, за болота…
Когда она все сделала, разрешила маме войти и сказала, чтобы мы пришли к ней через день.
В назначенное время собираемся к бабке. Вдруг мама говорит:
— Дай я посмотрю на твою щеку.
Смотрит на одну, на вторую. С недоумением спрашивает:
— Нелличка, а на какой щеке был лишай?
Но ни я, ни она этого не вспомнили. Лишай просто исчез!
