В 1978 году я учился на пятом курсе института и готовился к экзамену по научному коммунизму.
В те годы, невзирая на то, какую профессию ты осваиваешь — строителя, лесничего, журналиста или хирурга, все должны были сдавать эту дисциплину.
Отцы-основатели учения утверждали, что оно концентрирует в себе все науки, осваиваемые человечеством. Студент, не сдавший госэкзамен по научному коммунизму, к защите дипломного проекта не допускался и подлежал отчислению из вуза.
Преподавал нам эту дисциплину Иван Иванович Ширяев. Был он фанатиком идеи светлого будущего всего человечества. На семинарах, рассказывая о прозябании в бедности семьи Карла Маркса, буквально плакал:
— Дети Маркса недоедали! Ходили в обносках! Женни — жена Маркса -перешивала одежду старших детей для младших! А их было шестеро! Шестеро детей’. Карп Маркс умер в нищете!
Тут он утирал натуральные слезы, и голос его достигал невиданной высоты и проникновенности:
— А вы, сволочи, в три горла жрете! Наряды каждый день меняете! На танцульках кривляетесь вместо того, чтобы изучать научный коммунизм!
Мы не поднимали бесстыжих глаз, испытывая неизмеримо тяжкое чувство стыда за свою никчемность и полное несоответствие идеалу пламенного революционера.
Накануне экзамена я зашел к ребятам в общежитие. Готовились они к завтрашнему моменту истины традиционно — играли в карты и попивали винцо, время от времени поглядывая в конспекты. Я посидел у них пару часов, перекинулся в картишки, выпил винишка, полистал какой-то скучный научно-политический журнал, валявшийся на подоконнике…
На следующий день мы трясущимися (от страха — не от вина!) руками вытащили билеты и уселись готовиться. Отвечал я одним из первых. Билет попался довольно легкий, все вопросы я осветил правильно и идеологически выдержанно. Иван Иванович погонял меня дополнительными вопросами о текущем политическом моменте, но, поскольку я ежевечерне смотрел программу «Время», ответить на них мне особого труда не составило. Ширяев немного подумал и вкрадчивым голосом спросил:
— А может, вы знаете, как называется журнал международного рабочего движения?
Я было собрался впасть в ступор, но тут перед моим внутренним взором всплыл вчерашний журнал с подоконника, под названием которого значилось, что он является печатным органом этого самого движения. Я вальяжно откинулся на спинку стула и небрежно произнес:
— Конечно, знаю — «Проблемы мира и социализма».
Иван Иванович буквально взлетел, вытянулся во весь свой небольшой рост, простер руку в характерном ленинском жесте и возопил:
— Вы слышите? Вы слышите? Он знает, как называется журнал международного рабочего движения!
Экзамен мы сдавали в лекционной аудитории, устроенной в виде амфитеатра, и Иван Иванович выглядел как Нерон, поющий свои песни гражданам Рима.
— Пять! Пять! Отлично! Если бы была оценка выше пятерки, я бы вам ее поставил!
Напоследок он пожал мне руку, оказав честь, которой ранее никто не удостаивался.
…Странно, но этот журнал мне больше никогда в жизни в руки не попадался.
