[b]По сообщению В. Прохорова из Ярославля, его друг Андрей, проживающий в Костроме, испытал зимой 1992 года невероятное переживание.
Андрей возвращался вечером на собственной легковой автомашине домой. Он ехал по дороге, бегущей через поля. Кругом, насколько хватало глаз, были лишь снег да чистое небо. Ни линий электропередач, ни телеграфных столбов — ничего. Мотор, как всегда, работал ровно, светились приборы на щитке.
И вдруг машина ни с того ни с сего дернулась и встала как вкопанная. В ту же секунду погасли на щитке все циферблаты. Воцарилась гробовая тишина. Удивленный Андрей выбрался из салона, осмотрел автомобиль. Ничего особенного не заметил. Тогда он открыл капот.
Андрей не утверждает, что в тот момент волосы встали дыбом на его голове, однако нахлынуло состояние, близкое к панической прострации. Ибо он увидел — в моторе легковушки неведомо как и куда исчезли все провода, идущие от распределителя зажигания к свечам. Они не обгорели, не расплавились, а именно исчезли! Мало того, вместе с ними пропали и все свечи до одной! Словно их там и не было. Даже фарфоровые изоляторы куда-то «испарились». В блоке зияли свежие отверстия с оплавленной резьбой.
А общий вид мотора был таким, словно по нему ударили кузнечным молотом. Ни один бывалый автомобилист не подтвердит, что возможны повреждения подобного рода. Даже после катастрофы, сопряженной с пожаром и взрывом, фарфоровые изоляторы остались бы в стопроцентной сохранности.
Потрясенный увиденным, владелец автомобиля открыл дверцу и опустился, обескураженный, на переднее сиденье. Сейчас он уже не помнит точно, сколько просидел так в машине, закрыв глаза. Вдруг он почувствовал, что воздух в кабине начал медленно прогреваться. И это — при заглохшем моторе, в холодный зимний вечер!
Открыв глаза, Андрей оглядел салон.
Его внимание привлекло слабое свечение, исходившее откуда-то из-за спины. Он резко обернулся и увидел, что сквозь заднее стекло в салон начало вползать, втягиваться, всасываться какое-то плазматическое вещество — нечто вроде «плотного облака энергии». Перевалившись через спинку переднего сиденья, сгусток таинственной энергии «уселся» справа от водителя. И почти тотчас же преобразовался в человеческую полупрозрачную фигуру.
С диким криком Андрей выскочил из машины, ставшей уже совсем горячей, почти раскалившейся, и помчался через поле куда глаза глядят. Пробежав метров пятьдесят, не выдержал и оглянулся. Его автомобиль был слегка подсвечен изнутри. За стеклами пульсировал, радужно переливаясь, призрачный свет.
Словно завороженный, смотрел Андрей на автомашину. Потом быстрым шагом пошел от нее прочь.
Он пешком добрался до своего дома на самой окраине города. Жена с тревогой уставилась на него, едва мужчина вошел в дом.
— У Андрея было такое лицо, — позже рассказывала она, — словно он побывал в преисподней.
Андрей долго молчал… Потом встал, оделся и пошел в мастерскую, расположенную поблизости. Ему удалось уговорить там какого-то припозднившегося на работе шофера поехать с ним, взять на буксир изуродованный «Москвич». Чтобы не спугнуть водителя, ничего о характере поломки он ему не сказал.
Вскоре они прибыли к месту, где одиноко стояла в заснеженной степи легковушка. Пока шофер возился в тросом, Андрей осторожно открыл переднюю дверцу своего «Москвича» и, чуть помедлив, забрался в кабину. В салоне было очень холодно. Светящееся полупрозрачное привидение сгинуло из машины неведомо куда.
В. Прохоров сообщает:
— До моего приезда в гости к Андрею, последовавшего спустя несколько дней после этого происшествия, хозяин легковушки не заглядывал в свой гараж… Мы с ним отправились туда вместе. По пути он рассказал мне об этом диком приключении. Мы открыли капот, и я ахнул. Впечатление было таким, будто по мотору ударили сверху чем-то невероятно тяжелым. Мотор был частично смят. И высоковольтных проводов нет. Входные отверстия для свечей в цилиндрах сильно оплавлены, а резьба в них отсутствует полностью.
