Из всех сообщений о встречах с привидениями наибольшую значимость имеют рассказы, повествующие о диалогах с выходцами из замогильной тьмы. Только в таких сообщениях содержатся крохотные крупицы информации о загробной цивилизации.
К сожалению, сообщения привидений на сей счет полны темноты и туманных недомолвок. Читая откровения призраков, понимаешь, что разговаривающие привидения всячески увиливают от прямых ответов на задаваемые им вопросы, уклоняются от серьезного осмысленного обсуждения темы посмертного бытия.
Содержание
- 1 «Я жив, хотя и умер»
- 2 «Ад разрушен»
- 3 «Для ангелов мы чужды»
- 4 Что в итоге?
«Я жив, хотя и умер»
В конце прошлого века умер молодой служитель церкви Николай Семенович Веселов. Его друг протоиерей Соколов, пребывавший в тот момент в другом городе, ничего не знал о смерти Веселова. Но вот вдруг приснился ему необычайно яркий сон. Оказался протоиерей Соколов в том сне на херсонском кладбище возле памятника, в котором образовалось от вывалившихся камней широкое отверстие.
«Из любопытства я влез через отверстие вовнутрь памятника, — вспоминает детали своего сна Соколов. — Блеснул свет… Я вышел и очутился в прекрасном саду. На одной из аллей сада вдруг идет навстречу мне Веселов.
— Николай Семенович, какими судьбами? — воскликнул я.
— Я умер, и вот видишь… — ответил тот.
Лицо его сияло, глаза блестели. Я бросился к нему, чтобы поцеловать его, но он отскочил назад и, отстраняясь от меня руками, сказал:
— Я умер. Не приближайся.
Веселов прошел мимо меня. Я пошел рядом с ним, не дотрагиваясь до него.
— Я жив, хотя и умер. Умер и жив — все равно, — сказал он».
Вскоре протоиерей Соколов получил известие о смерти Веселова.
Какую информацию можно вычленить как важную из этого «контактного сна»? Да самую незатейливую. Дух умершего человека сообщает: «Я жив, хотя и умер. Умер и жив — все равно». Тем самым дух просто лишь подтверждает факт наличия в природе посмертной реальности.
Или — еще одна «контактная история», случившаяся тоже в минувшем веке:
«В один из дней я сидел в своем кабинете в полном сознании, не имеющем ничего общего со сном или дремотой. Внезапно в одном из углов комнаты стало светлеть. В появившемся свете я стал замечать фигуру человека. Это был монах.
Я задрожал от страха. Фигура приблизилась ко мне, и я услышал голос:
— Что ты дрожишь? Боишься? Я твой родственник — Московский митрополит Филарет. Из всех моих близких-родных ты один остался в живых, и лишь ты можешь мне помочь восстановить могилу моей матери. Эта могила сейчас совсем срыта. Плита с нее и крест хранятся около храма при кладбище. Цела и дощечка с надписью. Ты должен пойти к настоятелю церкви при кладбище и добиться того, чтобы на могиле все было восстановлено.
Я был в большом волнении, мысли путались, и я начал расспрашивать митрополита, где в храме хранятся плита и крест. Митрополит точно указал мне место, где их найти. После нашей беседы фигура митрополита как бы растаяла.
Настоятель церкви при кладбище отнесся скептически к моему видению и категорически отказался что-либо предпринимать по восстановлению могилы.
Спустя немного времени мне снова явился митрополит Филарет и настаивал на том, чтобы я выполнил его просьбу. Он сказал, что придет ко мне еще раз, но уже перед самой моей смертью.
— Я буду твоим проводником в тот мир, когда ты умрешь, — сказал мне между прочим митрополит.
После второго посещения призрака мне удалось подать через настоятеля Троице-Сергиевой лавры соответствующую записку патриарху. В результате распоряжения патриарха могила матери митрополита Филарета была полностью восстановлена. И крест, и надгробная плита были найдены точно в том месте, где указывал митрополит…»
Что можем мы узнать из этой истории о загробной цивилизации? Опять-таки почти ничего за исключением единственного фактика. Оказывается, на тот свет можно попасть, по всей видимости, только с помощью проводника. И дух покойного митрополита Филарета обещает своему родственнику выступить в роли проводника для его души, когда тот умрет.
«Ад разрушен»
А вот история, куда более интересная. В ней содержится кое-какая информация о загробной цивилизации — не знаю уж, достоверная или нет. Происшествие случилось опять-таки в прошлом веке.
Рассказывает архимандрит Антоний, наместник Троице-Сергиевой лавры:
«Монах Иона имел сына Коему, жившего в послушниках в Чудове монастыре и в пост умершего… В пятницу, на Лазареву субботу, около полуночи отец умершего встал поправить лампадку, очень нагоревшую. Хочет ложиться опять в постель и видит, что дверь отворяется и в комнату входит сын в белой рубашке, а за ним два маленьких мальчика, прекрасно одетые.
Отец, испугавшись, говорит:
— Косма, зачем ты пришел? Не тронь меня. Я боюсь тебя.
— Не бойся, батюшка. Я ничего тебе не сделаю…
Отец тогда спрашивает:
— Каково тебе, Косма, там?
Сын говорит:
— Слава Богу, батюшка, мне хорошо.
Отец спрашивает:
— Чай, муки-то там какие?
Сын говорит:
— Ад разрушен. — Но затем, тяжело вздохнув, прибавил: — Только там река огненная, и редкий кто минует ее. А сколько в ней народу! Ужас как много!
Отец хотел еще спросить о реке, но сын встал и поспешно сказал:
— Прости, батюшка, мне нужно навестить старца.
А какого старца — не объяснил. И пошел вместе с мальчиками вон из кельи. Это было просто наяву!»
Информация, сообщенная призраком Космы, носит, прямо скажу, сенсационный характер: «Ад разрушен». И — далее: «Только там река огненная, и редкий кто минует ее. А сколько в ней народу! Ужас как много!» Само собой, достоверность информации пребывает под большим, даже очень большим знаком вопроса.
«Для ангелов мы чужды»
Рассказывает другой контактер с призраком покойного, Ярославский архиепископ Нил:
«В 1871 году А. Я., состоявший в нашем певческом хоре, прожил не более двадцати четырех лет и умер от холеры. Через десять дней после смерти явился он мне во сне. На нем был знакомый мне сюртук, только почему-то удлиненный до пят.
Я обратился к А. Я. с вопросом:
—- Где находишься ты, отшедши от нас?
— Как бы в заключенном замке.
— Имеете ли вы какое-либо сближение с ангелами?
— Для ангелов мы чужды.
— А к Богу имеете ли какое отношение?
— Об этом после когда-нибудь скажу.
— Кто с тобою?
— Всякий сброд.
— Имеете ли вы какое развлечение?
— Никакого. У нас даже звуки не слышатся никогда, ибо духи не говорят между собою.
— А пища какая-либо есть у духов?
— Ни-ни… — Звуки эти были произнесены с явным неудовольствием и, конечно, по причине неуместности вопроса.
— Ты же как чувствуешь себя?
— Я тоскую…
— Нужно ли испрашивать у кого-либо дозволения на отлучку?
Ответ заключался в одном слове: «Да». И слово это было произнесено протяжно, уныло и как бы по принуждению».
Что в итоге?
Итак, душа человека, угодившая на тот свет, попадает там в нечто вроде «карантинной зоны», «как бы заключенного замка». Находясь там, она пребывает пока «для ангелов чуждой». Вместе с ней в «предбаннике» посмертного бытия обретается «всякий сброд» людской. В «карантинной зоне» отсутствуют какие-либо развлечения.
Духи не питаются никакой материальной пищей. Между собой они общаются не на акустическом уровне, а, вероятно, на телепатическом. И — последнее: они «тоскуют» в той зоне. Кроме того, нужно испрашивать у некоего «стража» или «начальника» разрешение на кратковременную отлучку из «предбанника» в мир живых людей.
Все это навевает некоторое уныние. Загробная цивилизация определенно существует в природе. Вспомните слова духа Веселова: «Я жив, хотя и умер. Умер и жив — все равно». Однако попасть на просторы той цивилизации можно только, наверное, с помощью некоего проводника или, пользуясь более откровенной терминологией, с помощью строгого охранника-сопроводителя.
На том свете ходят слухи, что «ад разрушен». Но попутно сообщается и другое: знаменитая огненная река, упоминаемая почти во всех религиях мира, осталась между тем на своем прежнем законном месте. И очень многие люди якобы не смогли пересечь ее огненный барьер. А те, кто умудрился как-то пересечь его, попадали с ходу в «карантинную зону», где томились от скуки и безделья в ожидания решения их участи.
Вот и все. Больше нам ничего не известно о загробной цивилизации. В сообщениях о ней слабым пунктиром обозначены лишь подступы к ее порогу. Причем вполне можно допустить, что все подряд описания этих подступов являются не более чем хорошо продуманной дезинформацией сугубо запугивающего свойства. Мы не располагаем никакой возможностью проверить достоверность сообщаемого.
