Отмстить неразумным хазарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам.
Со школьной скамьи многие из нас помнят эти пушкинские строки про Вещего Олега. Но немногие знают, что они имеют самое непосредственное отношение к истории донского края. И вовсе не потому, что согласно учебникам истории во второй половине I тыс. н. э. Подонье и Приазовье входили в состав Хазарского каганата, а потому, что в этот период на Дону уже существовало первое русское государство – Русский каганат – та самая изначальная Русь, от которой «есть пошла Русская земля». За разгром этой Руси и мстил хазарам вещий Олег.
К сожалению, Русский каганат не самая «удобная» тема для отечественных историков. Отчасти потому, что сам факт существования некого русского государства, территория которого находилась не у балтийских берегов, сводит на нет многие теоретические построения, худо-бедно объясняющие механизм возникновения Киевской Руси. Отчасти из-за упрямства норманистов и антинорманистов, стараниями которых в российской исторической науке укоренились устаревшие представления, что русами «Повести временных лет» могли быть только скандинавы (германцы) или балтийские славяне. Но так как сведения о Русском каганате довольно часто встречаются в трудах арабских и персидских географов и путешественников, не понаслышке знавших русов, сведения эти требуют объяснения. И такие объяснения периодически появляются. Правда, авторы выдвигаемых теорий, исходя из всё тех же общепринятых концепций балтийской родины русов и опираясь на свои собственные предпочтения, помещают Русский каганат на севере Европы, в районе Новгорода, на Верхней Волге, в Поочье и даже в устье Дуная. В общем, везде, где угодно, но только не там, где он действительно был. Несостоятельность таких теорий очевидна уже потому, что у большинства восточных авторов русы – не славяне и уж тем более не скандинавы. К тому же, «страна русов» у них находится восточнее «страны славян», то есть Поднепровья.
«Это огромная страна, — говорится в анонимном сочинении «Худуд аль-алам мин аль-машрик ила-л-магриб» («пределы мира от востока к западу»), написанном в X веке на персидском языке, — и обитатели её плохого нрава, непристойные, нахальные, склонны к ссорам и воинственны. Они воюют со всеми неверными, окружающими их, и выходят победителями. Царя их зовут хакан русов. Страна эта изобилует всеми жизненными благами. Среди них есть группа моровват (рыцари – С.Б.). Знахари у них в почете. Ежегодно они платят 1/10 добычи и торговой прибыли государю. Среди них есть группа славян, которая им служит».
Помимо этого, из сообщений арабских и персидских купцов известно, что в «стране русов» много больших, богатых городов и через их земли течет «река Рус», которую большинство современных историков отождествляет с Доном. В общем, достаточно очевидно, что Русский каганат надо искать не на северо-западе Европы, а где-то в другом месте. И это место было найдено.
Ещё в 70-х годах XX века украинский историк Д.Т. Березовец, опираясь на археологические данные, высказал предположение, что русы восточных авторов – это древнее население Северского Донца, Среднего и Нижнего Дона, Приазовья, оставившее после себя памятники так называемой салтово-маяцкой археологической культуры, расцвет которой пришелся на VIII-IX вв. н. э.
Естественно, в это время теория Березовца никем из ученых не была поддержана, уж слишком она расходилась с господствующими взглядами. Да и не смог историк объяснить, как этноним «Русь» с Дона попал на Днепр. Пробел этот не заполнен и сейчас. И цель данной статьи его восполнить.
О древних городах и крепостях на Дону, Северском Донце и его притоке Осколе (древнее название – Рось) было известно очень давно. Ещё и сейчас в этих местах можно увидеть остатки белокаменных укреплений. А сколько их было разобрано при строительстве городов, посёлков и дач уже в наше время или ещё раньше, в XVII веке, при возведении пограничных застав, не знает никто. Изучать эти исторические памятники, получившие свое название от села Верхнее Салтово на Северском Донце и маяцкого городища на Дону, стали ещё в 1900 году. Тогда же стало ясно, что построены эти города и крепости на месте древних скифских городищ аланами-асами, которые под натиском арабских войск в начале VIII века ушли из предгорий Кавказа на Верхний Дон. Возглавил этот исход из Азии аланское племя Рухсас («светлые асы»). Антропологи считают их потомками роксолан, в первые века нашей эры обитавших в Северном Причерноморье и степях между Днепром и Доном. Из арабских источников известно, что это племя занимало доминирующее положение среди сарматских племён Северного Кавказа и ему принадлежала верховная власть у алан.
По мере проведения раскопок учёные пришли к выводу, что салтово-маяцкая археологическая культура является самой высокоразвитой культурой Средневековья в Восточной Европе. И не мудрено, нигде больше в Восточной Европе того периода нет такого скопления каменных городов, как на Дону и Северском Донце. Тот же Киев, например, в IX век представлял собой лишь три разрозненных поселения, еще не слившихся в один город, а Новгорода Великого, как такового, вообще ещё не было. Салтовские же города – это уже крупные торговые и ремесленные центры, при строительстве которых использовались последние достижения архитектурной мысли того времени и огромное количество рабочей силы.
Учёные подсчитали, что для возведения стен
Верхнесалтовского городища понадобилось 7 тыс. куб. м камня,
Маяцкого – 10 тыс. куб.м,
Правобережного – 12 тыс. куб.м,
Мохначевского – 14 тыс. куб.м.
Соответственно, для проведения необходимых работ, по мнению специалистов, требовалось не менее 20’000 человеко-дней. Цифры для Восточной Европы Средневековья довольно приличные. Все это позволило предположить наличие у салтовцев государства с хорошо отлаженной административной системой, способной своевременно доставить рабочих из других мест, а также наличие у них мастеров-архитекторов. Для лучшего понимания масштабов Русского каганата приведём ещё ряд примеров. Так, вокруг Верхнесалтовского городища, крупнейшего и древнейшего в салтово-маяцкой археологической культуре, учёными обнаружено огромное поселение. По свидетельству археологов, в могильниках, прилегающих к этому поселению, покоятся более 100’000 человек. Скорее всего, это и была столица Русского каганата – Куйаба. Но все-таки наиболее величественным из салтовских городов было Правобережное Цимлянское городище. По сложности планировки ему нет равных ни в салтово-маяцкой культуре, ни вообще в Восточной Европе того периода.
Естественно, столь мощная и своеобразная культура не могла не вызвать интереса у учёных всего мира. Но так как аланы-асы в их представлении такой культурой не обладали, а о русах в Подонье в то время вообще не шла речь, сразу же начались поиски господствующего этноса, претендовавшего на роль «цивилизатора» восточных славян. Как всегда, первыми на открытие салтово-маяцкой археологической культуры отреагировали норманисты. Не имея на то никаких оснований, шведские учёные с ходу объявили о скандинавской принадлежности салтовских городов. Однако позже «народ-господ» все-таки был обнаружен. Им, вопреки археологическим данным, объявили хазар. Причины такой метаморфозы закономерны. Ещё до революции отечественные историки смотрели на Хазарское государство, как на самое могущественное в Европе, в зависимости от которого находилось все народы, населявшие её в VIII-X вв. К середине XX века знания о Хазарии расширились, частично благодаря переводу сочинений арабских авторов, частично из-за случайно обнаруженного хазарского документа – письма царя Хазарии Иосифа испанскому еврею Хасдаи ибн Шафруту, из которого, кстати, следует, что хазарская знать исповедовала иудаизм. Все это как нельзя лучше способствовало оживлению интереса к хазарской истории и появлению «хазароведения». Под ставшую популярной гипотезу подгонялись результаты археологических изысканий, а после того, как в 30-х годах у станицы Цимлянской был раскопан Саркел, салтово-маяцкая археологическая культура получила статус «государственной культуры Хазарского каганата». В одночасье древние белокаменные крепости, построенные аланами-русами, стали объявляться «замками хазарских феодалов», «центрами сбора дани», «сторожевыми крепостями и опорными пунктами хазарских военизированных колонистов». Те же немногочисленные высказывания археологов, считавших, что салтово-маяцкая культура в состав Хазарии никогда не входила, попросту игнорировались. Как игнорировались и их предположения о существовании ираноязычного народа «рус», имевшего самое непосредственное отношение к салтовской культуре. Это и понятно. Поскольку даже самые упертые хазароманы сознавали, что если салтово-маяцкую культуру вывести из состава Хазарии, то миф о Великой Хазарии попросту рухнет. Что, в общем-то, уже и произошло. По последним данным археологии, опирающимися на письменные источник, Хазарский каганат начала IX века представлял собой небольшое полукочевое государство, не выходившее за пределы Предкавказья и низовий Волги.
То ли дело Русский каганат. К началу IX века это было уже довольно крупное военно-торговое государство с вполне сформировавшейся производящей экономикой и развитыми ремеслами. Торговые связи салтовцев впечатляют. По «реке Рус» (среднее и нижнее течение Дона, Северский Донец, правые притоки Днепра) из стран Юго-Восточной Прибалтики на Кавказ они поставляли популярный в Азии янтарь. Из славянских земель везли меха и рабов. В городищах салтовцев археологи обнаружили иранские ткани, шелк, золотую и серебряную посуду, дорогие украшения из Хорезма, Сирии, предназначавшиеся для продажи в Западной Европе. Большим спросом у иноземных купцов пользовались и товары, произведенные самими русами. Славянские купцы охотно покупали салтовскую лощеную керамику, изготовленную на гончарном круге. Русское оружие хотя и не конкурировало с дамасской сталью, но, по сообщению арабов, считалось одним из лучших. Чеканили салтовцы и свою собственную монету. И хотя деньги Русского каганата довольно сильно напоминали арабские дихремы, что позволило специалистам по нумизматике объявить их всего лишь «варварским подражанием» оригиналам, все-таки это были уже «русские» деньги. По содержанию серебра и его качеству они превосходили аббасидские дихремы, имели намеренное искажение в легенде, а также особый знак, наносившийся на оборотной стороне. Имели русы Подонья и свою собственную руническую письменность, восходящую к скифо-сарматскому письму, известному в Северном Причерноморье ещё со II-III вв. н. э. Позже это сармато-аланское (русское) письмо у салтовцев заимствовали булгары, а через их посредничество уже и хазары.
Естественно, столь интенсивное развитие Русского каганата, его торговые успехи не могли не вызывать зависть и раздражение у хазар, живших за счет малоприбыльной транзитной торговли по Волге. Арабы писали: «Преимущественная их (хазар) пища есть рис и рыба; остальное же… привозится из Руси, Булгара». Не вызывали восторга успехи салтовцев и у Византии, столкнувшейся с руссами в Причерноморье. Именно поэтому во второй четверти IX в. ею был создан византийско-хазарский альянс, призванный объединить усилия в борьбе против русов. Во исполнения своей части договора хазары разрушили Правобережное Цимлянское городище – форпост Русского каганата на Нижнем Дону. Население его было частью вырезано, частью угнано в полон. Византия в свою очередь помогла хазарам построить Саркел – единственную каменную крепость на левом берегу Дона.
Русы готовились к войне. Спешно строились каменные крепости, способные отразить удар с северо-востока и юго-востока (а не с запада от славян, как утверждают «хазароведы»). Но, несмотря на все усилия, в середине IX в. Русский каганат был разгромлен. Приостановилась торговля из Закавказья и Сирии по «реке Рус», исчезли богатые города. Скорее всего «руку» к этому погрому приложили кочевые мадьяры – давние союзники и вассалы хазар. И только после этого «наидоша Козаре» на русские и славянские земли и наложили дань, поставив в зависимость от Хазарского каганата славянские племена, раньше находившиеся под влиянием донских русов.
На этом история Русского каганата в Подонье закончилась и началась история Русского каганата на берегах Днепра. Но и в создании этого каганата донские русы принимали самое деятельное участие.
Сергей Беззаконов
