начало здесь
Античное наследство
Различные монстры и чудовища являются неотъемлемой составляющей средневековой космографии, которая восходит к Античности, где «другие» — это мир варваров, то есть все, что не Греция и не Рим. Большинство чудищ, которыми заполнены средневековые карты, все эти одноногие и брюхоголовые ошибки природы, как ни странно, были образами, рожденными не в сырых и замшелых монастырских стенах, а среди садов прекрасной Эллады. Конечно, средневековые картографы пользовались и рассказами своих современников — пилигримов, путешественников и возвращающихся из дальних походов воинов. Таким путем на европейские карты попадали восточные персонажи.
Вся эта информация размещалась на карте, подобно концентрическим кольцам, вращающимся вокруг центра земного круга — Иерусалима. И чем дальше от него уводит зрителя карта, тем больше он видит на ней всяких монстров. Однако между античным и средневековым их восприятием заключена существенная разница. В античности странные существа считались аномальными диковинками, а в Средние века на них смотрели как на одно из чудес творения.
Целые галереи монстров в несколько регистров занимают южную сторону большинства монастырских карт. На крайнем севере, где царит страшный холод, также присутствуют «другие люди», но в меньшем количестве. Обитают монстры и на востоке, как на картах Т-О типа, так и на зональных. На более поздних картах: Эбсторфской (Ebstorf Map), Херефордской (Hereford Mappa Mundi) и псалтырных картах XIII столетия — монстры присутствуют по всему полю. На Эбсторфской карте можно насчитать 24 вида «других людей», на Херефордской в бестиарий включены 20 чудовищ.
Мужья амазонок
Кто же были эти «другие люди», да и были ли они людьми? Вопрос для Средневековья принципиальный. Если это люди — их следует обратить в христианство, если нет — можно уничтожать по мере надобности, как любых других животных (кстати, такой же вопрос возникнет по отношению к индейцам Америки).
Конечно, о большинстве монстров мы ничего не знаем, кроме их названия и внешнего вида, может быть, каких-нибудь привычек. Но вот, что касается кинокефалов, людей с головой собаки, или псеглавцев, — здесь есть возможность «распутать клубочек». Поэтому остановимся на них подробнее.
Фрагмент Херефордской карты (ок. 1290). Из легенд на карте: «Говорят, рядом с горами Армении рождаются женщины, одетые в шкуры, борода у них доходит до самых грудей, они используют для охоты не собак, а тигров, леопардов и прочих диких зверей».
В античные времена кинокефалов помещали на границе Ирана и Индии. Но в Средние века большинство картографов переселили их на север. По мнению английского историка Айена Вуда (Ian Wood), причиной этому послужили рассказы христианских миссионеров, столкнувшихся в раннем Средневековье (до XI века) с народами, живущими в Скандинавии. Как показывают археологические данные, здесь был распространен культ собаки или волка. Так, в гавани Хедебю (Дания) было найдено несколько войлочных масок VIII века, искусно воспроизводящих собачьи морды. А в Торслунде (Швеция) археологам попадаются металлические накладки на одежду в виде волкоподобных фигур с человеческими ногами.
В Средние века, в отличие от античных времен, считалось, что кинокефалами могут быть только мужчины. Детей им рожали амазонки. Мальчики были псеглавцами, девочки — обычными людьми. Вуд предполагает, что такое различие между мужчинами и женщинами у скандинавов свидетельствует о наличии закрытых мужских союзов, встречающихся почти у всех первобытных народов. Считалось, что во главе этих сообществ стоит тотемный предок, в нашем случае — собака, поэтому все мужчины племени в положенное время (война, охота, ритуалы) «превращались» в псов. Женщинам это делать было запрещено.
Но откуда в Скандинавии взялись амазонки? Вероятно, на балтийском побережье существовали племена, всё мужское население которых летом покидало общину. Подобные примеры известны и в Африке, и в Америке. В нашем случае мужчины скорее всего отправлялись на север за железной рудой или шкурами северных животных. Лето же тогда было единственным временем года, когда торговцы из континентальной Европы решались переплывать Балтийское море. Вполне возможно, что их рассказы и легли в основу мифа об амазонках в северной Европе.
В кинокефалах не сразу признали полноценных людей. Так, в сочинении «Космография Этика Истрийского» (Aethici Istrici Cosmographia), датируемом серединой VIII века, повествуется о кругосветном путешествии, совершенном либо в III веке, либо в V–VI веках. Этик, в частности, сообщает:
Эти языци ходят голыми ногами, улучшают состояние волос тем, что смазывают их маслами и жиром, отчего они издают омерзительную вонь. Они живут в скверне, питаются заповедным мясом нечистых четвероногих — мышами, кротами и прочим. У них нет настоящих домов, они используют накрытые тканью шалаши в чащобах и труднодоступных местах, на болотах и в зарослях камыша.
Сам автор «Космографии» в Скандинавии не бывал, а информацию, по его словам, получал от германских торговцев.
Любопытно, что уже в IX веке картина изменилась. Теперь кинокефалы представлялись народом, следующим «общественным предписаниям». Они уже не ходят голыми, как звери, а пашут и жнут, занимаются ремеслами. Это вполне разумные люди, вернее «чудовища, которые вышли из человеческого рода», как пигмеи или гиганты (человеческая природа последних подтверждается в Библии, возьмем хотя бы Голиафа). В общем, с ними вполне можно иметь дело. По мнению Вуда, изменения представлений о псеглавцах — вероятно, результат сокращения культурных дистанций и, соответственно, ослабления культурных «фильтров» между авторами описаний и предметом их интереса. Теперь о псеглавцах писали миссионеры, проповедовавшие на берегах Балтийского моря. Судя по всему, немецкие купцы, на которых полагался в свое время автор «Космографии», к скандинавским легендам добавили многое от себя.
Святой кинокефал
К этому времени у псеглавцев появляется даже свой небесный заступник — святой Христофор, в 250 году принявший мученическую смерть в Ликии. Как ни странно, первоначально Христофор изображался с головой пса. В более поздних легендах это объяснялось божественным чудом, совершенным по молитве святого. По одной версии, проповедник таким способом убедил язычников в истинности христианской веры. По другой — Христофор не хотел своей красотой вводить в искушение девушек, слушавших его проповеди. Но на самом деле происхождение легенды о песьей голове святого было совсем иным.
Одно из первых жизнеописаний святого Христофора сочинил немецкий поэт и епископ Вальтер Шпейер (Walther von Speyer, 963–1027), использовавший в отношении своего героя не существующее в латинском языке слово «canineus». Слово очевидно заставляло подумать о «canis», собаке, хотя скорее всего было просто германским эквивалентом слова «cananeus», означавшего выходца из «земли ханаанской» — маленькой области на западном берегу Иордана. Эта гипотеза косвенно подтверждалась и Книгой Чисел (13:34), где говорится, что Ханаан — земля чудовищ (без уточнения, каких). Соответственно, Христофор как ханааней по рождению не мог не быть псеглавцем.
Со временем недоразумение прояснилось, но псеглавость Христофора осталась, просто её стали объяснять по-другому, о чем мы уже говорили. К XIII веку католическая церковь уже отошла от такого экстравагантного образа святого, вернув ему человеческий облик. Но в православии псеглавость Христофора сохранялась до XVI века. До сих пор в некоторых старых церквях можно встретить образ святого кинокефала, хотя в большинстве случаев его лик был переписан.
В знаменитом каталанском атласе Абрахама Креска (Abraham Cresques, 1375) страна Гог и Магог обрела свое место в районе нынешней Чукотки. Эта земля на крайнем северо-востоке окружена со всех сторон высокими горами. В центре изображено пешее войско на марше, во главе которого едет правитель с раскосыми глазами (аллюзия на степняков-кочевников) на сером коне, облаченный в синие одежды и под голубым балдахином.
Индустрия монстров
Мир, созданный картографами, буквально «ломился» от монстров и необычных существ. Так, если верить Херефордской карте, к северу от Кавказа обитает мантикора — чудовище с лицом человека и телом льва. В районе Каспия и далее в Азии водятся монстры, похожие на Минотавра, «пригодные для боевых действий, хотя в основном использующиеся в армии врага рода человеческого». В египетской пустыне изображен сатир, который, вероятно, искушал святого Антония (????? ???????? ? ?????, 251–356); где-то в Персии живут одноглазые люди (манокули), гипоподы (существа с лошадиными копытами) и сциоподы — люди, быстро бегающие на единственной ноге.
На Эбсторфской карте «рассадник» монстров находится в Эфиопии. Там обитает «племя без языка, представители которого объясняются кивками и жестами»; четырехглазые эфиопы; псиллы, которые не боятся змеиного яда; существа с ровным лицом; некие трехрукие волосатые люди, живущие у болот; ихтиофаги, питающиеся только рыбой и пьющие соленую морскую воду; некие безротые существа, которые «поддерживают свое существование, вдыхая запах яблок, а если чувствуют какой-либо смрад, то погибают»; амиктиры, у которых огромная передняя губа закрывает все тело… Список может быть продлен до бесконечности. Но особой популярностью пользовалась троица — панотии, блемии и донестры.
Внешний вид панотиев может послужить ни много ни мало прообразом Чебурашки. На Эбсторфской карте на крайнем северо-востоке они изображены с огромными ушами, и о них говорится: «Здесь живут панотии, они имеют уши настолько большие, что могут ими укрыть свое тело». Впервые с рассказами о панотиях столкнулись воины Александра Македонского (’A????????? ? ???????, 356–323 до н.э.) в Индии. Многие историки предполагают, что легенды о них — далекое эхо нашествия арийцев (индоевропейцев) на Индостан во II тыс. до н.э. Дело в том, что арийцы оттягивали уши с помощью тяжелых серег. В памяти коренного населения Индии они так и остались — большеухими.
Блемии — существа с лицом на животе. Как правило, блемии изображались в Эфиопии или на краю Нубийской пустыни. Историки связывают их с одноименным племенем, жившим в этих местах во времена Римской империи. Блемии отличались жестокостью и воинственностью, доставляя немало проблем римским наместникам в Египте. Считалось, что они очень кровожадны и приносят человеческие жертвы. Миф о брюхоголовости закрепился за блемиями, вероятно, из-за особенностей их защитного вооружения — на щитах и нагрудной броне они изображали человеческое лицо. С большого расстояния действительно могло казаться, что лица у них находятся на уровне живота.
Донестры — по-своему уникальные создания, живущие на островах в Красном море. Их уникальность заключалась в способности разговаривать на всех языках. В средневековой картине мира это умение ассоциировалось только с апостолами, которые стали полиглотами после сошествия Святого Духа. Но в отличие от апостолов, донестры не спасали, а губили людей. Их образ — это проявление особенности средневекового сознания: все в мире должно иметь себе противоположную пару. От головы до пояса донестр был уродлив. Судя по миниатюрам, он походил на смесь жабы и льва. От пояса до ног — это человек. Несмотря на свою уродливость, донестры были очень учтивы и быстро располагали к себе путника. Но как только тот терял бдительность, чудовище хватало и съедало его. Потом оно имело обыкновение долго плакать над оторванной головой своей жертвы.
Это родина моя…
Теперь посмотрим, кем населяли картографы земли России, находившиеся у дальних пределов Ойкумены.
С античных времен граница цивилизованного мира на востоке ограничивалась рекой Танаис, традиционно отождествляемой с Доном, а на севере и северо-востоке — мифическим горным хребтом, называемым Рифейскими, или Гиперборейскими горами, за которыми располагалось царство тьмы. Рифейскими горы назвали из-за непрекращавшихся сильнейших ветров, дующих в этих широтах: по-гречески «рифен» означает «сильное дуновение». Где-то здесь жили проклятые народы Гог и Магог. Аббон Флерийский (Abbon de Fleury, ок. 945–1004) в своем сочинении «Житие Эадмунда» называл Гиперборейские горы «сосредоточием мирового зла», откуда вышли нечестивые норманны, которые являлись «орудием дьявола», и откуда выйдут народы, которые составят войско Антихриста (мы, стало быть).
Фрагмент медной планисферы, так называемой «Планисферы кардинала Борджиа» (XV–XVII века). На нем изображены земли, относящиеся к территории современной России. На севере язычники поклоняются огромной голове, висящей на перекладине, близ Ростовского моря изображены огнепоклонники, а на севере Пермского края показаны амазонки. Можно также рассмотреть в правом верхнем углу сцену битвы Александра Македонского с проклятыми народами. Непосредственно напротив зрителя картограф поместил диковинных животных. Самое большое из них — мантикора (с головой льва и крыльями). Она считалась одним самых свирепых монстров-людоедов.
А На Эбсторфской карте в северных пределах Скифии (так европейцы называли все земли за Доном), у океана изображен антропофаг, а под ним красноречивая легенда: «Здесь обитают антропофаги, люди очень быстрые, так как они имеют ноги, как у лошадей (не здесь ли истоки поговорки о любви русских к быстрой езде? — И.Ф.). Питаются они человеческой плотью и кровью». Это подтверждает и карта-планисфера 1448 года, составленная Андреасом Валспергером (Andreas Walsperger, 1415–?). На ней недалеко от города «Norgadia» (Новгорода) присутствует изображение гигантского людоеда, яростно поедающего свою жертву, западного миссионера или соотечественника — неизвестно.
На карте мира 1550 года известного французского картографа Пьера Деселье (Pierre Desceliers, 1500–1558) на северо-востоке Московии в области «Colmogora» (Холмогоры) помещена миниатюра, изображающая русского охотника-промысловика (или эсхатологического воина из рода Гога и Магога?), одетого в шкуры, с ружьем в руках и песьей мордой.
На Херефордской карте читаем:
Рифейские горы. Область эта называется Аптерофон, где царит вечный холод. За Рифейскими горами проживают в пещерах скифы внутренних областей, а жизнь у них очень суровая. Чаши у них для питья сделаны из черепов их врагов … Скифы любят воевать и пьют кровь из ран убитых.
Рядом живут эсседоны — люди, поедающие собственных родителей на праздничных застольях, полагая, что это гораздо лучше, чем оставлять их в добычу червям; люди Грифа («Griste»), которые «покрывают себя и своих лошадей в качестве попоны кожей своих убиенных врагов».
Представителей нормальной фауны в российских пределах на монастырских картах мира практически не встречается, разве что на Эбсторфской карте под Киевом пасется на днепровских нивах дикий зверь «urus» (тур, зубр), которого позднее можно будет встретить на картах Сигизмунда Герберштейна (Siegmund Freiherr von Herberstein, 1486–1566).
На фоне этой безрадостной картины утешает одно — на Эбстофской карте, где мир есть Тело Христово, русские земли находятся прямо под десницей Спасителя и текстом из Псалтири: «Десница Господня творит силу!» (Пс. 117:16). И как бы ни была Россия далека от цивилизованного мира, большинство западноевропейских карт имеют восточную ориентацию, а значит, рядом с нашей гиперборейской страной, отгороженной от Европы горами и пограничными столбами, находится граница Эдема — Земного Рая…
via
