Ревизия старой хронологии в Западной истории - «Загадки Истории»

(Мы приводим статью профессора математики и физики Е.Я.Габовича с некоторыми сокращениями.

Учитывая это грустное обстоятельство и “широкую” распространенность немецкого языка и прочих германских и латинских наречий на родине великого реформатора истории (не назовут ли Лютером 20-го века наши потомки возмутителя спокойствия в исторической науке?!), вряд ли можно предполагать, что широкие массы “работников историко-археологического фронта” знакомы с обширной литературой по критике хронологии и по пересмотру истории, год за годом издаваемой в Германии и других западных странах. Цель настоящей статьи не cтолько в том, чтобы представить точку зрения математически мыслящего автора на современную историческую науку, сколько в желании предпринять попытку ознакомить представителей последней — хотя бы весьма кратко — с критикой хронологии и истории в некоторых других странах, в первую очередь в Германии, в которой автор волей судеб уже 20 лет живет и работает.

Может быть, осознав широту названной критики и ее многообразие как по методике, так и по спектру затронутых исторических тем, поняв, как много самых разных авторов с увлечением работает в этой области, хотя бы малая часть историков и археологов задумается над тем, какие замечательные возможности интереснейшего научного творчества открывает историческая реформация. Я надеюсь при этом в первую очередь на научную молодежь и на неортодоксально мыслящее меньшинство широко образованных — и не только гуманитарно — профессионалов, а не на ремесленно-трудящееся большинство армии “исторических работников”.

Часть 1. КРИТИКА ХРОНОЛОГИИ И ИСТОРИОГРАФИИ В ПРОШЛОМ: ЧЕТЫРЕ КЛАССИКА

Практически в любую эпоху наряду с армией плывущих по течению историописателей, не сомневавшихся или не решавшихся сомневаться в правильности заданных хронологических вех, существовали и независимые умы, не боявшиеся или не считавшие нужным боятся неприятия исторической наукой и стоящими за ней группами интересов критики хронологии. Благодаря тому, что эти мужественные люди и независимые исследователи не боялись вскрывать противоречия в хронологическом хребте историографии, официальной науке не удалось скрыть их от общественности. О некоторых из них мы расскажем в этой части статьи.

Приводимые ниже четыре имени — это только надводная часть айсберга. Многие честные историки подвергали критике состояние исторических источников, не решаясь переступать через границу лояльности к собственной науке в целом и к корпоративно организованной массе собратьев по профессии. Оставаясь в тени, они подвели радикальных критиков хронологии и истории к той черте, за которой количество переходит в качество, не решаясь переступить через оную и открыто произнести то, о чем говорили названные ниже выдающиеся критики хронологии и историографии.

ИСААК НЬЮТОН

Тот факт, что великий английский физик был еще и знаменитым хронологом, знают читатели книг Фоменко и Носовского. Практически в каждой их книге подчеркивается то обстоятельство, что в своих книгах [г1] И.Ньютон настаивал на необходимости резкого сокращения исторического временного пространства. Под этим же углом зрения видит роль И.Ньютона и Уве Топпер в статье [г2], озаглавленной “Исаак Ньютон сократил греческую историю на 300 лет”.

В статье [г3] я попытался взглянуть на деятельность великого физика и выдающегося знатока теологии, которой он активно занимался практически всю свою жизнь, с точки зрения не сокращения хронологии, а проверки ее правильности.

Будем считать, что Скалигер добросовестно проработал отобранные им исторические источники. Другой вопрос, что часть из них, быть может, была им же и сочинена, но так как современная историография считает их достоверными историческими источниками, то это — не такое уж редкое в прошлом обстоятельство — не играет сейчас для нас особой роли. С другой стороны, у нас нет ни малейшего основания считать, что И.Ньютон не был в состоянии безошибочно проделать свои хронологические расчеты, исходя из отобранных им для этой цели иных источников. При этих двух предположениях мы можем утверждать, что практически И.Ньютон дал — если не логически строгое, то убедительное эмпирическое — доказательство следующих двух теорем.

ТЕОРЕМА 1. Система исторических источников внутренне противоречива: из одной ее части можно сделать выводы, которые противоречат другой ее составной части. Следовательно, верна.

ТЕОРЕМА 2. Хронология, которой пользуется историческая наука, неверна. Более того, она в принципе не может быть однозначно выведена из всей совокупности исторических источников.

СЛЕДСТВИЕ. История не хронологизируема.

И еще одну заслугу английского физика я подчеркнул в [г3]: И.Ньютон был первым, кто применил статистические рассмотрения для оценки достоверности хронологического материала. Такм образом, его можно считать духовным отцом российской школы хронологической критики (Морозов, Фоменко и др.), делающей упор на естественнонаучные и математические аргументы, хотя и не ограничивающейся ими.

ЖАН ГАРДУЭН

В нашем изложении мы следуем в основном книге [г4] и статьям [г5],[г6]. Современник Ньютона — Жан Гардуэн (Jean Hardouin, 1646-1729) был одним из образованнейших людей своего времени. Член ордена иезуитов, он с 1683 года был директором французской королевской библиотеки, профессором теологии, поражавшим своих слушателей необычайной эрудицией и глубиной своих знаний, и автором и комментатором многочисленных трудов (библиографию см. в [г4]-[г6]) по филологии, теологии, истории, археологии, нумизматике, хронологии и философии истории. Эти труды сегодня, к сожалению, мало известны широкому кругу специалистов, так как были в основном написаны по латыни.

Его самая знаменитая работа — собрание всех церковных актов, начиная с первого века н.э., связанных с проведением вселенских соборов. Когда после 28 лет работы и изданий 1684 года, 1685 года и 1693 года этот грандиозный труд был в 1715 году закончен (всего 11 томов плюс тома с комментариями), он в течение последующих 10 лет не был разрешен церковью, которая была обеспокоена ставшей к тому времени известной критикой источников, к которой Ж.Гардуэн пришел в ходе своей работы. Только после того как орден иезуитов вынудил Ж.Гардуэна отречься от своих взглядов, как противоречащих церковному канону (это отречение воспринималось всеми современниками Ж.Гардуэна как чисто формальное), церковь разрешила пользоваться изданными Ж.Гардуэном актами.

Начиная с 1690 года Ж.Гардуэн утверждал, что многие произведения античных авторов были написаны на много сотен лет позже, чем приписываемые этим авторам годы их жизни. Иными словами, он классифицировал соответствующие произведения как фальшивки. В последующие годы он все усиливал свою критику источников и пришел к выводу, что практически все античные произведения написаны, начиная с 13-го века. Исключения из этой уничижительной критики он сделал только в немногих случаях: для произведений Цицерона, для сатир Горация, для “Георгики” Вергилия и для “Естественной Истории” Плиния Старшего. Впрочем, именно этим авторам он посвятил свои известные комментарии и не исключено, что ему именно поэтому было психологически трудно осознать и в них средневековых авторов.

Ж.Гардуэн утверждал, что Иисус Христос и его апостолы, если они вообще существовали, должны были произносить свои проповеди на латыни. Он был уверен в том, что греческие переводы Нового и Старого Завета были сделаны много позже, чем считается церковью. В числе других подвергшихся фальсификации классиков христианства он называл и Св. Августина, истинности произведений которого не признавал. Он писал также о фальсификации почти всех “древних” монет, “старинных” произведений искусства, “старых” высеченных в камне надписей и, что особенно важно, всех документов вселенских соборов, якобы предшествовавших Тридентскому (1545-1563).

В не меньшей мере, чем критика Ж.Гардуэна исторических источников, интересна реакция его современников на эти разоблачения. Конечно, высказывания Ж.Гардуэна подвергались критике, но очень часто столь приглушенной, что складывалось впечатление о том, что и сами критики прекрасно знали, что еще сравнительно недавно издание апокрифированных, т.е. приписываемых более древним авторам, произведений было общепризнанной нормой. Даже самые ярые его критики признавали, что при том уровне учености и при том высочайшем авторитете в научном мире, которым пользовался Ж.Гардуэн, у него не было необходимости искать дополнительной известности на скользкой колее критиканства или баловаться раздражающими церковь и науку разоблачениями. Только глубочайшая убежденность в правоте хронологической и историографической критики могла сподвигнуть Ж.Гардуэна на его противостояние всей канонической науке и теологии.

Любопытно, что на книги Ньютона по сокращенной хронологии Ж.Гардуэн реагировал все в том же стиле полного отрицания историчности глубокой старины. Он призывал Ньютона перестать, наконец, говорить о не существовавших на самом деле “древних” временах. Сожжение Трои Ж.Гардуэн считал разрушением Иерусалима, что перекликается с точкой зрения Фоменко об идентичности древних Трои, Иерусалима и Константинополя.

Большинство произведений Ж.Гардуэна, в том числе и изданных посмертно, были запрещены церковью в 1739-1742 годах и включены в индекс запрещенных книг. После смерти Ж.Гардуэна большинство разоблаченных им “старинных” источников были постепенно “реабилитированы” и входят сегодня в фонд исторических произведений, всерьез воспринимаемых исторической наукой.

РОБЕРТ БАЛДАУФ

Если Ньютон и Гардуэн были всемирно известными учеными, биография которых хорошо известна во многих деталях, то о швейцарском филологе Роберте Балдауфе известно лишь то, что в конце прошлого века он был приват-доцентом Базельского университета и что в начале 20-го века он издал два тома из запланированных им четырех под общим заглавием ”История и критика”, а именно тома 1 и 4. Эти два тома и представляют огромный интерес для критиков хронологии и истории, ибо в них Роберт Балдауф, совершенно независимо от Гардуэна и исходя из совсем другого метода (метода сравнительного филологического анализа), пришел практически к тем же выводам, что и великий иезуитский ученый.

Исследуя архивы знаменитого швейцарского монастыря Сант Галлен, в свое время одного из главных центров католичества, Р.Балдауф, во-первых, обнаружил следы разбойничьего набега на монастырь знаменитого итальянского гуманиста (и фальсификатора “античных” рукописей) Поджио Браччиолини со товарищи (оба — образованнейшие служители римской курии), которые в свое время похитили из библиотеки данного монастыря считавшиеся старинными рукописи и многочисленные книги. Хотя эти рукописи вполне могли быть созданы сравнительно незадолго до набега итальянских охотников за древностями, они потом служили Поджио и его подручным в качестве образцов для фальсификации в ходе создания новых и новых “античных” произведений.

Во-вторых, исследуя некоторые рукописи из числа считавшихся древними и средневековыми, Р.Балдауф обнаружил, что среди них преобладают подделки более поздних времен. В “исторических” книгах Ветхого Завета Р.Балдауф обнаружил столь сильные параллели с рыцарскими романами средневековья и в то же время с “Илиадой” Гомера, что вынужден был считать и Библию и “Илиаду” написанными в позднее средневековье.

Некоторые из средневековых рукописей, приписываемых разным авторам, обладали таким поразительным сходством в изобразительных средствах, что Р.Балдауф был вынужден признать их принадлежащими перу одного и того же человека, хотя и считалось, что между временами написания двух документов лежат около двух веков. Впрочем, как приписываемое первой из них время написания (9-й век), так и таковое второй (11-й век) не соответствуют времени введения в обиход некоторых выражений из романских языков, используемых в этих рукописях. Кроме того, в рукописях встречаются сюжеты явно более позднего происхождения: фривольные истории о банных похождениях (купания и банные дома вошли в европейский обиход лишь в эпоху поздней реконкисты), и даже намеки на инквизицию.

Исследуя в своем томе 4 поэзию “античности”, Р.Балдауф обнаруживает у многих “античных” поэтов рифмованные стихи в стиле средневековых трубадуров. В отличие от Гардуэна, он уверен в средневековом происхождении стихов Горация. У Горация он обнаруживает влияние на его латынь как итальянского, так и немецкого языков. Далее, Р.Балдауф подчеркивает столь сильные взаимозависимости в поэзии Горация и Овидия, — которые якобы даже не знали о существовании друг друга, — что возникает уверенность в том, что и за тем и за другим скрывается некто третий, очевидно, гораздо более поздний.

Р.Балдауф не одинок в своей критике стилистики “античных” авторов.

Он приводит многочисленные критические высказывания других ученых 19-го века. Уже в 1847 году Борбер выражал удивление по поводу поразительной похожести друидов (кельтских священнослужителей) и египетских священнослужителей в “Галльской войне” Юлия Цезаря. Само это произведение, как и его “Гражданскую войну”, Р.Балдауф считает более поздней фальшивкой.

Подводя итог своим исследованиям, Р.Балдауф писал: “Наши римляне и греки были итальянскими гуманистами”. Все они — Гомер, Софокл, Аристотель и многие другие, столь различные для нас “античные” писатели, разбросанные историками по многим столетиям, — были, согласно Балдауфу, детьми одного столетия. Но их родиной были не Древний Рим и не античная Эллада, а Италия 14-го и 15-го веков.

Вся история античных греков и римлян, а также в какой-то мере согласованная с ней библейская “история”, являются продуктом активнейшей творческой деятельности итальянских гуманистов, которая в более поздние времена была подхвачена и продолжена гуманистами других стран.

Гуманизм подарил человечеству целый мир античности и Библии, а также раннего средневековья, которое Р.Балдауф тоже считал плодом творческой фантазии писателей-гуманистов. Эта выдуманная история была записана на пергаменте, изваяна в камне, отлита в металле и столь прочно вошла в наше сознание, что никакая позитивистская критика не в состоянии заставить человечество усомниться в ее правильности.

ВИЛЬГЕЛЬМ КАММАЙЕР

В случае немецкого критика исторических источников Вильгельма Каммайера мы не знаем даже даты его рождения. По приведенной в [г4] оценке, он родился между 1890 и 1900 годами. Умер он в 1959 году в Арнштадте (Тюрингия), в ГДР. По профессии он был юристом, работал в качестве нотариуса в Ганновере. Участвовал во второй мировой войне, попал в плен. После плена жил в Арнштадте, куда его семья переселилась в годы войны, после того как был разрушен их дом в Ганновере, в бедности и в атмосфере преследования со стороны властей. Есть мнение о том, что его смерть наступила в результате хронического недоедания.

Работа нотариуса дала В.Каммайеру прекрасную основу для критического исследования документов прошлого, которым он заинтересовался в 1923 году

В 1926 году он завершил свою рукопись объемом в 292 страницы под заглавием ”Универсальная фальсификация истории”, в которой подверг уничижительной критике исторические документы, лежащие в основе немецкой средневековой истории. Однако в течение многих лет ему не удавалось найти издателя для этого критического труда.

Тогда он послал краткое изложение названной рукописи в Прусскую Академию Наук с просьбой о предоставлении ему возможности публичного выступления перед историками. Эта его просьба была письменно отклонена под формальным предлогом (без каких-либо содержательных аргументов) о недопустимости выступлений частных лиц перед Академией. Не содержательная сторона представленной работы, а лишь отсутствие у В. Каммайера должности в научном учреждении послужило Прусской Академии Наук достаточным поводом для отказа в рассмотрении серьезно аргументированной критики.

Лишь в 1935 году рукопись Каммайера была опубликована [г8]. Вслед за ней появилась брошюра [г9], в которой критика исторических источников была расширена на все европейское средневековье, а также еще семь брошюр на данную тему. Эта работа [г9], давно уже ставшая библиографической редкостью, была переиздана небольшим тиражом в 1979 году в форме книги [г10], которая включила также следующие работы В.Каммайера 1936-1939 годов:

Всемирные исторические загадки — ответ моим критикам”.

”Загадка Рима в средневековье”.

”Догматическое христианство и фальсификация истории”.

”Основание римской универсальной церкви”.

Наконец, не публиковавшаяся ранее и считавшаяся потерянной рукопись В.Каммайера об “источниках” раннего христианства и их фальсификации была издана в форме книги [г11].

Официальная наука реагировала на работы В.Каммайера — естественно, критически — лишь в первые годы после выхода в свет его первой книги. Одним из критиков был Гаймпель (Prof. Heimpel). В.Каммайеру ставилось в вину отсутствие у него положительного взгляда на историю. Критик должен, конечно же, в первую очередь заботиться о положительной исторической картине, пусть выдуманной от начала до конца! “Если мы видим, что в конечном результате вся средневековая историческая картина разваливается и вместо нее возникает темное пятно, большой знак вопроса, то появляется внутреннее неприятие даже той осуществленной Каммайером критики, которая хорошо обоснована”.

На это Каммайер отвечал приблизительно так: не моя вина, что средневековая история не только Германии, но и всего Старого Света была в огромной степени фальсифицирована. Не моя вина, что литературные и документальные источники этой эпохи были фальсифицированы. Моя вина заключается лишь в том, что я вскрыл эту систематическую фальсификацию. И с этой новой исторической истиной фальсифицированности истории средневековья нужно будет научиться жить новым поколениям историков (как мы знаем, они пока и не думают об этом!). Согласно Шопенгауэру, правда не нуждается в дозволении на существование. Однажды осознанная правда приобретает силу стихии: умный человек не борется против нее, он старается обратить ее себе на пользу.

Однако после того как критика историков была аргументировано отвергнута Каммайером, последние перешли к испытанной и действенной тактике замалчивания: о чем люди не знают, того нет на свете. Этому замалчиванию способствовала и начавшаяся тем временем мировая война. Участие в ней В.Каммайера, его пленение и неустроенность послевоенной жизни надолго прервали его активную исследовательскую работу.

В ГДР В.Каммайер смог найти лишь работу учителя. Как только условия позволили, он возобновил свои исследования “старинных” документов и сконцентрировал свое внимание на документальной основе истории раннего христианства. Не исключаю, что он надеялся на благосклонное отношение к этой тематике со стороны социалистической историографии в атеистической стране, каковой пыталась стать ГДР. Но не тут-то было. Как только В.Каммайер предложил вниманию гедеэровских историков свое критическое рассмотрение раннехристианских документов, на него обрушились репрессии. Он потерял работу, его рукопись книги [г11] была конфискована и долгое время считалась утерянной, вся недвижимость семьи была национализирована, а сам он и его семья были обречены на голодное и нищенское существование.

В.Каммайер начал свое исследование “старинных” грамот с тривиального замечания о том, что любой дарственный юридический документ (дарственные грамоты — наиболее распространенный вид средневековых документов, предметом дарения может быть недвижимость, привилегии, должности и т.п.) должен содержать в себе информацию о том, кто, что, когда и кому подарил и где эта грамота была составлена. Грамоты, в которых одна из предусмотренных граф (дата, фамилия одариваемого) осталась незаполненной, теряет свою юридическую силу и может лишь весьма относительно служить в качестве исторического источника (например, при написании истории исторических фальсификаций).

Хранящиеся же в библиотеках грамоты часто не соответствуют этим исходным критериям:

Встречаются грамоты без даты или с явно позже вставленной датой, с неполной датой (отсутствует год или день) или датой, написанной в не соответствующей указанному времени написания манере.

Нередко датированные одним днем грамоты “подписывались” в разных точках на карте.

При анализе мест и дат написания грамот получается следующая картина: правители не имеют столицы, в которой они более или менее постоянно пребывают, а непрерывно путешествуют с места на место — порой молниеносно на огромные расстояния — с целью одаривания грамотами все новых и новых подданных. Причем это делают все германские императоры, независимо от возраста, состояния здоровья и обычной человеческой логики.

Было бы интересно ввести все такие данные в компьютер и составить соответствующие аналитические обзоры о скорости передвижения и гипертрофированной склонности к путешествиям феодальных властителей. Впрочем, и уже составленные историками таблицы показывают, что германским императорам не раз удавалось находиться единовременно в разных, далеко отстоящих друг от друга городах. Для императора Конрада в течение 50 лет почти каждый год указываются 2-3 разных города как место пребывания на христианском празднике.

Довольно часто в дарственной отсутствует фамилия того, кому предоставляются льготы (в некоторые эпохи до половины всех сохранившихся дарственных таковы), так что речь может идти не о юридических документах, а лишь о заготовках для таковых.

Конечно, В.Каммайер не был первым, кто, исследуя старинные или считающиеся таковыми документы, обнаруживал фальшивки. Целые сборники документов объявлялись фальшивками еще задолго до него. Заслуга В.Каммайера в том, что он узрел за потрясавшими историков и до него размерами фальсификации истории, более или менее планомерную и массивную работу целых поколений фальсификаторов, бывших на службе у католической церкви или у отдельных феодальных правителей.

Эти фальсификаторы уничтожали несметное количество действительно оригинальных документов, заменяя их фальшивками. Часто старый текст соскабливался и новый писался на старом пергаменте, который, таким образом, по мнению фальсификаторов позднего средневековья и начала нового времени, являлся подтверждением “древности” фальшивки. Иногда древний документ подвергался лишь небольшому изменению, призванному исказить его исходный смысл.

Главная цель этой длительной и массивной кампании по фальсификации исторических документов заключалась, считает В.Каммайер, в замалчивании дохристианской истории, в искажении (удлинении) христианской истории и приписывании ей почти всех достижений языческой эпохи. Кроме того, конечно, спрос на “юридическое” подтверждение прав на владение был велик со стороны новых феодальных властителей, лишь недавно отнявших оные от законных правителей-язычников. Фальсифицированные дарственные должны были свидетельствовать о древности прав на владение и восходить к одному из великих древних христианских властителей, коих, если нужно, просто выдумывали для этой цели.

В настоящее время общее состояние исторических источников таково, что на фоне потрясающего количества фальшивок, на фоне отсутствия оригиналов у всех абсолютно литературных произведений давнего прошлого (трудно поверить в случайность такого состояния), историки продолжают пользоваться фальшивыми документами или потому, что их подделанность еще не доказана неопровержимо, или потому, что доказанная неверность замалчивается и скрывается от научной общественности.

В [г12] отмечаются следующие выводы, к которым пришел В.Каммайер в ходе своего исследования документов средневековья:

В массивной фальсификации (в основном в 15-м веке) участвовали, наряду с католической церковью, — историческую значимость которой следовало в ходе этой фальсификации обосновать, — также гуманисты.

Документы языческой “германской” истории были уничтожены и заменены фальсифицированными документами галло-романской истории.

Существование католических пап до так называемого авиньонского пленения было полностью выдумано.

История до 1300 года невосстановима, так как все более ранние документы были уничтожены и заменены фальшивыми.

Войны между национальными церквями в допапский период истории церкви были впоследствии представлены как борьба с еретиками и вероотступниками.

Не только средневековые документы, но и “античная” литература была фальсифицирована. Например, “Германия” Тацита — одна из таких фальшивок.

Католические священнослужители выдумали Новый Завет, или по крайней мере переписали его заново.

Еще и в наши дни церковь занимается производством фальшивых “старинных” рукописей с целью “доказать” при помощи новых находок древность новозаветных текстов.

Часть 2. КАТАСТРОФЫ И ХРОНОЛОГИЯ

Как уже было отмечено в разделе, посвященному Исааку Ньютону, российская школа критики хронологии и истории существенно отличается склонностью к статистическим расчетам и к учету естественно-научных аргументов. Это не значит, что российские критики хронологии не используют всей палитры доступных им гуманитарных аналитических средств. В отличие от российской школы, соответствующая немецкая школа, а в какой-то мере и английская и американская, в большей мере опираются на методы анализа гуманитарных наук, а в своем естественно-научном анализе исходят из теории катастрофизма (= теории природных катастроф, не путать с теорией катастроф в математике).

Здесь надо ясно подчеркнуть, что эта теория совершенно не учитывается ни Морозовым, ни Фоменко, ни Носовским и Фоменко, ни остальными постсоветскими авторами данного направления, носящего название “новая хронология”. (Отношение Фоменко и Носовского к гипотезе “исторического катастрофизма” — весьма скептическое).

Идея катастрофизма утверждает, что Земля сравнительно часто подвергается катастрофам общепланетарного масштаба, имеющим внеземное, галактическое происхождение. В качестве модели для таких всеземных катастроф может служить всемирный потоп, вызываемый падением на Землю астероида или ядра кометы (предполагается, что всемирные потопы случались в истории Земли неоднократно). Однако у катастроф планетарного масштаба могут быть и другие причины, не обязательно нам известные или нами правильно понятые. И, главное, временные расстояния между катастрофами планетарного масштаба измеряются не миллионами лет, как считают еще и сегодня многие представители естественных наук, а тысячами и порой даже сотнями лет, как утверждает все еще частично борющаяся за свое широкое признание теория катастроф.

ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ

Если считать отцом современной российской критики хронологии Николая Александровича Морозова, то отцом соответствующей критики на Западе следует признать Иммануила (Эммануили) Великовского, гражданина мира, судьба которого была в пору его становления как исследователя связана с Россией. Он же является сегодня общепризнанным в критических кругах творцом теории неокатастрофизма, которая исходит из того, что катастрофы случаются не раз в миллионы лет, а с промежутками в тысячу-другую и порой даже только в сотни лет. Последние две, три, быть может даже четыре катастрофы на Земле, имевшие планетарный характер, произошли на памяти человечества и отражены если не в исторических документах, то уж, во всяком случае, в мифах и сказаниях разных народов, а также в литературных произведениях древности.

Имя Иммануила Великовского, к сожалению, мало что говорит современному образованному человеку, хотя речь идет о фигуре, сравнимой — по моему искреннему убеждению — с Альбертом Эйнштейном, с которым, кстати, И.Великовский (далее кратко И.В.) был близко знаком с юных лет. До самой смерти А.Эйнштейна живший с ним в одном городе (Принстоне).

И.В. поддерживал интенсивный научный контакт с великим физиком. А последний не только интересовался идеями И.В., но и энергично поддерживал предложения по их проверке.

И.В. родился в 1895 году в Витебске, в семье придерживавшегося религиозных традиций еврейского предпринимателя, выбившегося впоследствии в число самых крупных российских оптовиков. С ранних лет знакомый с Библией и другими древними книгами, свободно владевший с детства немецким и французским, И.В. получал образование в основном дома от частных учителей. Как еврею путь в гимназию был для него нелегким: лишь с большим трудом, да и то только в последние годы своего школьного возраста он попал в Московскую Императорскую гимназию, которую и закончил с золотой медалью.

Однако даже последняя не дала ему возможность поступить сразу в Московский университет. Лишь проучившись год в Эдинбурге (английский станет впоследствии языком всех его книг), он в начале мировой войны становится студентом медицинского факультета: повышенная потребность в военных врачах заставила царское правительство отменить процентную норму для евреев. В течение года в Шотландии он в основном изучал естественные науки. Параллельно с медициной он изучал в Москве юриспруденцию и древнюю историю

В 1917 году И.В. и его родители, спасаясь от грозившего отцу семейства (как активному сионисту) ареста, бежали на юг, где с опасностью для жизни скитались три года, скрываясь то от красных, то от белых.

В 1921 году И.В., чудом избежавший расстрела по подозрению в шпионаже в пользу красных, вернулся в Москву, восстановился в университете и получил диплом магистра медицины.

В следующем году семья эмигрировала: родители в Палестину, а И.В. в Германию, где в 1923 году женился на скрипачке Элишеве Крамер. В Берлине он изучал биологию, в Цюрихе и Вене — психоанализ и работу человеческого мозга. В Берлине же И.В. создал еврейский научный журнал “Scripta Universitatis”, в котором сотрудничал также и А.Эйнштейн (он редактировал физико-математический том журнала) и вокруг которого объединились ученые, создавшие несколько позже Еврейский Университет в Иерусалиме. И.В. проявил при этом такие выдающиеся организационные способности, что ему было даже предложено возглавить будущий университет в качестве ректора. И.В. отказался от этой чести, считая, что ректором нового университета должен быть известный ученый, а не молодой врач и начинающий исследователь.

Зарабатывавший себе и своей семье на жизнь своей психоаналитической практикой, которую он сводил до абсолютно необходимого с финансовой точки зрения минимума, а также — в более поздние годы — своей писательской деятельностью, И.В. посвятил все свое время исследованиям. Переселившись в Палестину, И.В. редактировал журнал Scripta Academica Hierosolymitana и публиковался в Imago Зигмунда Фрейда. Это он первым в 1930 году высказал предположение о том, что паталогические энцефалограммы могут оказаться типичными для больных эпилепсией. Известна похвала Фрейда по поводу одной из статей И.В. Считается, что И.В. был одним из наиболее выдающихся практикующих психоаналитиков своего времени.

Летом 1939 года И.В. с семьей приехал в США, чтобы закончить работу над книгой об интересовавших Фрейда фигурах прошлого: Моисее, Эхнатоне и Эдипе. Почти законченная, эта книга так и не была опубликована, ибо исследование интересовавшего его всю жизнь феномена коллективного забывания неудержимо потянуло И.В. к совсем новым темам и книгам. Именно эти исследования и привели его к теории катастрофизма (человечество стремится забывать прошлые катастрофы) и к тематике древней хронологии (человечество не обращается особо тщательно с воспоминаниями о своем прошлом, проституирует ими и переписывает их в зависимости от потребностей очередных элит).

И.В. никогда не служил ни в одной исследовательской организации и, быть может, именно поэтому сумел написать свои многочисленные оригинальные книги и статьи. Однако это же обстоятельство стало камнем преткновения для признания значимости его работ официальной наукой: последняя всеми силами стремится защитить себя от неортодоксальных мнений, да еще и идущих со стороны. За редкими исключениями великие одиночки не признаются наукой, списываются в разряд шарлатанов и нарушителей спокойствия, отвергаются путем создания стены молчания, поверхностной по существу и уничижительной по тону критики. Все эти средства были применены и в данном случае. Против И.В. был применен даже аппарат корпоративного давления на издательство МакМиллан, планировавшее издавать его книги: под угрозой прекращения публикаций учебников членов ведущих научных организаций, это одно из ведущих американских издательств было принуждено к расторжению договора с И.В. о публикации его первой книги “Столкновение миров”. Книги, ставшей после выхода в свет в другом издательстве бестселлером.

Бестселлер ”Столкновение миров” был уже в 1951 году издан в Германии, в известном издательстве Коолгаммер, и был с огромным интересом встречен читателями. И тут повторилась та же история, что и в США. На сей раз восстали связанные с издательством теологи. Издательство под угрозой бойкота было вынуждено передать свои права на последующие тиражи книги швейцарскому издательству ЕВРОПА, известному своими антинацистскими взглядами. Последнее интерпретировало гонения на автора-еврея как продолжение антисемитизма и издавало по-немецки все книги И.В. до конца 60-х годов.

В конце 70-х и начале 80-х годов книги И.В. стали снова публиковаться в Германии в известных издательствах. Этот новый этап связан с деятельностью представителя И.В. в странах с немецким языком Христофа Маркса, на деятельности которого мы остановимся ниже.

К счастью, в последние годы (с опозданием на 25-45 лет) книги И.В. [г1]-[г7] были изданы и в России. Там же была напечатана единственная известная мне подробная биография [г8] замечательного ученого-энциклопедиста. В приводимом ниже списке его книг в квадратных скобках указаны их переводы на русский язык. Мне не известно, переведена ли на русский язык его опубликованная посмертно книга [г9] ”Звездочеты и могильщики”. В то же время полезно обратить внимание на книги [г10]-[г14], в которых излагались или обсуждались исследования И.В.

ТРУДНАЯ ЖИЗНЬ ТЕОРИИ КАТАСТРОФИЗМА

Основная заслуга И.В. перед наукой состоит в том, что он в двух своих книгах [г1], [г2] собрал огромный геологический, палеонтологический, стратиграфический и — в первой из них — мифологический, легендарный и литературный материал из разных частей света в подтверждение почти забытой теории о катастрофическом прошлом Земли. Эта теория была широко распространена в 17-18-м столетиях и использовалась для объяснения многих геологических фактов. В начале 19-го века барон Кювье оформил ее в теорию, в которой для объяснения возрождения жизни после каждой крупной катастрофы использовался новый акт творения: божественный или путем занесения жизни из космоса.

Это последнее обстоятельство стало слабой стороной теории природных катастроф, и она постепенно сдала свои позиции под натиском эволюционной теории. Н.А.Морозов в своем “Христе” неоднократно подчеркивает, что наука “преодолела” катастрофизм. Дарвинизм и геологический эволюционизм считали, что они вполне могут обойтись представлениями о медленной эволюции для разъяснения всего прошлого нашей планеты и ее геологической и биологической истории.

ВЕЛИКОВСКИЙ И ХРОНОЛОГИЯ

В основе критических исследований по истории современных критиков хронологии на Западе лежат именно воззрения Великовского о катастрофическом прошлом Земли. Однако непосредственно с точки зрения настоящей статьи наибольший интерес представляет серия из четырех книг [г3]-[г6] И.В., посвященных доказательству существования в истории Ближнего Востока (в первую очередь Египта, Греции и Палестины) искусственной вставки длиной в пять с лишним веков. Соответствующая гипотеза явилась результатом отождествления описываемых Библией катастрофических природных явлений (10 казней египетских) времен исхода с аналогичными описаниями событий времен гиксосского нашествия на Египет. Осознав, что обе истории описывают одну и ту же природную катастрофу (ее уникальность послужила основой отождествления И.В. двух описываемых названными историями катастроф), И.В. был вынужден заняться вопросом об ошибках историков, разбросавших эти два описания одного и того же явления по векам.

Найденное И.В. объяснение для возникновения этой искусственной растяжки во времени крайне просто и служит эталоном для последующих разоблачений такого рода. Именно, он обнаружил, что египетские летописи (исторические источники) и описывающие тот же период источники из Палестины, Сирии и т.д. были ошибочно интерпретированы последующими поколениями историков как описывающие совершенно разные события, и даже разные исторические периоды. В результате история древнего Ближнего Востока рассмотренного периода “удвоилась”, т.е. искусственно была увеличена приблизительно в два раза за счет включения, вслед за описанными египтянами годами и десятилетиями, описания этих же лет и десятилетий летописцами с азиатской части Ближнего Востока.

И.В. нигде, ни в одной из своих книг или статей не ссылается на значительно более ранние работы Н.А.Морозова. Поэтому вопреки своему первоначальному мнению о невозможности полного незнания И. Великовским книг великого русского критика хронологии [г16], я сегодня склоняюсь к мнению: не был с ними знаком, а если и слышал о них, то воспринял их в юные годы как недостойный внимания курьез. Знаю о возможности такой реакции из собственного опыта: будучи аспирантом МГУ, я отказался в конце 60-х “тратить время” на чтение книг Н.А. Морозова, которым восторгался мой однокурсник, посчитав после краткого пересказа, что книги, отрицающие существование античности, не могут быть серьезными.

Ведь первая книга Н.А.Морозова ”Откровение в грозе и буре” была более всего популярна в России в 1907-1910 годах, когда И.В. был еще мальчиком. Вторая книга Морозова — ”Пророки” появилась в 1914 году, когда у 19-тилетнего И.В. были иные заботы. К тому же хронологией древнего мира И.В. всерьез заинтересовался в конце 40-х — начале 50-х годов, когда отрезанность России от Запада достигла апогея. Поэтому не только можно с большой вероятностью предположить, что И.В. никогда не видел семитомного “Христа”, но даже, зная его щепетильность в вопросах цитирования, следует, к сожалению, признать это фактом.

К сожалению, ибо одной из слабостей хронологических рассмотрений И.В. является его вера в истинность библейских историй и в хронологию тех веков, которые он не вычеркнул из истории древнего Ближнего Востока. И дело даже не в том, что такая вера противоречит его же собственному научному опыту: если историки совершили одну серию грубых ошибок, то где же гарантия отсутствия подобных ошибок в последующие исторические эпохи. Главная беда заключается, на мой взгляд, в том, что И.В. даже не рассмотрел возможности ошибочности его датировки двух больших катастроф, которые он считал последними в истории человечества и которые датировал 13-м и 7-м веками до н.э.

И.В. умер 17 ноября 1979 года. Посмертно были изданы его книги [г7] и [г9]. К сожалению, интерес к его работам, во многом связанный с интересом к его необыкновенной личности, к его многочисленным лекциям в американских университетах и к его блестящим статьям (он сотрудничал в нескольких ведущих американских органах прессы), стал затухать, и сегодня его имя известно лишь сравнительно узкому кругу его почитателей.

via