Готы и «Серебряная Библия»
Среди сохранившихся до наших дней исторических памятников далекого прошлого есть настоящие сокровища. К ним относится и вызывающая удивление, восхищение и благоговение красивая рукопись – «Серебряная Библия», Серебряный Кодекс или Codex Argenteus (короче СБ, СК или CA), чьи серебряные и золотые буквы на пурпурном пергаменте очень высокого качества являются символом и носителем достижений древнего воинственного и мужественного народа готов. Ее строгая красота производит глубокое впечатление, а ее загадочная история, начало которой современная наука относит к далекому от нас V веку, заставляет любого, от любителя-дилетанта до специалиста и от апологета старой германской культуры до ее критика, говорить и писать о ней с уважением.
Господствующая в науке точка зрения связывает Серебряный Кодекс с переводом Библии, выполненным в V веке готским проповедником и просветителем Ульфилой, и утверждает, что язык этого текста является древне-готским, на котором говорили готы, а сам кодекс – пергамент и красивые буквы – сделан в VІ веке при дворе готского короля Теодориха.
Однако были и есть ученые, которые отвергают отдельные аспекты этой теории. Не раз высказывались мнения, что нет достаточно убедительных оснований отождествлять язык Серебряного Кодекса с языком древних готов, так же как нет оснований отождествлять его текст с переводом Ульфилы.
История готов во времена Ульфилы связана с территориями Балканского полуострова и затрагивает историю болгар, а ряд средневековых источников свидетельствует о близких отношениях готов с болгарами; поэтому критическое отношение к распространенной теории о готах нашло отражение в трудах болгарских ученых, среди которых стоит упомянуть имена Г. Ценова, Г. Сотирова, А. Чилингирова. Недавно Чилингиров составил сборник «Готи и гети» (ЧИЛ), содержащий как его собственное исследование, так и отрывки из публикаций Г. Ценова, Ф. Шишича, С. Лесного, Г. Сотирова, Б. Пейчева, где представлен ряд сведений и соображений, противоречащих господствующим представлениям о происхождении и истории готов. Линию отхода от традиции в современных исследованиях на Западе отмечает работа Г. Дэвиса DAV.
Недавно появилась и критика иного характера, отрицающая старое происхождение Серебряного Кодекса. У. Топпер, Я. Кеслер, И. Шумах выступили с аргументированными мнениями, что СК является подделкой, созданной в ХVІІ веке. Особо важным доводом в пользу этого утверждения является указанный Я. Кеслером факт, что «чернила», которыми можно было написать «серебряные буквы» в CA, могли появиться на свет только в результате открытий Глаубера, жившего в ХVІІ веке.
Но как совместить эту критику с тем, что, как утверждает господствующее мнение о Кодексе, он был обнаружен еще в середине ХVІ века, задолго до рождения Глаубера?
Поиск ответа на этот вопрос, заканчивающийся соответствующей гипотезой, описан ниже.
Естественно начать наш анализ с рассмотрения сведений о том, когда и как была обнаружена Серебряная Библия, и что происходило с ней до того, как она попала на свое нынешнее место в Университетской библиотеке в Упсале.
Упсальская версия
Университет Упсалы (Швеция), в чьей библиотеке хранится Codex Argenteus — этот священный для шведов и германских народов символ, является основным центром исследований Кодекса. Поэтому сложившиеся там воззрения местных исследователей на историю Кодекса являются очень важными, определяющими составляющими в русле господствующих теорий о Кодексе. На сайте библиотеки этого университета находим следующий короткий текст:
«Эта всемирно известная рукопись написана серебряными и золотыми буквами на розовом пергаменте в Равенне около 520 г. Она содержит фрагменты из четырех Евангелий «Готской Библии» епископа Ульфилы (Вульфилы), жившего в четвертом веке. Из первоначальных 336 листов осталось только 188. За исключением одного листа, найденного в 1970 г. в кафедральном соборе в Шпейере в Германии, все они хранятся в Упсале.
Рукопись была обнаружена в середине ХVІ века в библиотеке Бенедиктинского монастыря в Вердене в Рурской области, недалеко от немецкого города Эссен. Позднее она стала собственностью императора Рудольфа ІІ, и когда в июле 1648 г., последнего года Тридцатилетней войны, шведы оккупировали Прагу, рукопись попала в их руки вместе с остальными сокровищами императорского замка Храдчани. Затем она была передана в библиотеку королевы Кристины в Стокгольме, но после абдикации королевы в 1654 г. попала в руки одного из ее библиотекарей, голландского ученого Исаака Воссиуса. Он взял рукопись с собой в Голландию, где в 1662 г. ее купил у него шведский герцог Магнус Габриэль Де ла Гард. В 1669 г. герцог подарил рукопись библиотеке Упсальского Университета, успев до этого заказать серебряный переплет, выполненный в Стокгольме художником Давидом Клокером Эренстралем» 1. (Lars Munkhammar MUNK1; подробно об этом рассказано в статье того же автора MUNK2)
Обратим особое внимание на некоторые важные для нас детали:
1) Считается установленным – с точностью примерно до десятка лет – время изготовления рукописи: около 520 г.
2) CA представлял собой Четвероевангелие, от которого до нас дошли отдельные фрагменты.
3) Считается, что текст CA восходит к тексту готского перевода Библии, сделанному Ульфилой.
4) Судьба CA известна начиная с середины ХVІ в., когда он был обнаружен в Вердене, недалеко города Эссен.
5) Позднее CA был собственностью императора Рудольфа ІІ – до 1648 года, когда попал в руки шведских захватчиков Праги.
6) Следующим владельцем CA была королева Швеции Кристина.
7) В 1654 г. рукопись была передана Исааку Воссиусу, библиотекарю королевы Кристины.
8) В 1662 г. Воссиус продал рукопись шведскому герцогу Магнусу Габриэлю Де ла Гарду.
9) В 1699 г. герцог подарил рукопись библиотеке Упсальского Университета, где она хранится до сих пор.
Для целей нашего исследования было бы полезно выяснить: откуда известно, что рукопись была изготовлена в Равенне, и как сделан вывод, что это произошло около 520 г?
Цитированный рассказ создает впечатление, что начиная с середины ХVІ в., или по крайней мере начиная с Рудольфа ІІ, судьба рукописи прослеживается достаточно четко. Но все-таки возникают вопросы: были ли за все это время сделаны с нее списки? Если да, то какова их судьба? И в частности, не может ли Codex Argenteus быть списком с рукописи, замеченной в середине ХVІ в. в Вердене?
Версия Брюса Мецгера
Теперь ознакомимся с более подробным рассказом о СА, отражающим преобладающее мнение об его истории. Он принадлежит известному специалисту по переводам Библии Брюсу Мецгеру.
«Спустя век после смерти Ульфилы остготский вождь Теодорих захватил Северную Италию и основал могучую империю, а вестготы уже владели Испанией. Учитывая, что версией Ульфилы, судя по сохранившимся свидетельствам, пользовались готы обеих стран, она, очевидно, была распространена в обширной части Европы. В V-VI вв. в школах писцов Северной Италии и других местах было создано, несомненно, много рукописей версии, но до нас дошло только восемь экземпляров, большей частью фрагментарных. Одна из рукописей — «Серебряный кодекс» (Codex Argenteus) начала VI в., роскошный экземпляр большого формата, написанный на пурпурном пергамене серебряными чернилами, а в некоторых местах золотыми. Не только это, но и художественный стиль, и качество миниатюр и декора свидетельствуют, что рукопись сделали для члена королевской семьи — возможно, для самого короля Теодориха.
Остготское государство в Италии просуществовало сравнительно недолго (488-554 гг.) и в середине VI в. пало в кровавых битвах с Восточной Римской империей. Оставшиеся в живых готы покинули Италию, и готский язык исчез, почти не оставив следа. Интерес к готским рукописям полностью пропал. Многие из них были разобраны на листы, текст смыт, а дорогой пергамен использовался снова для написания текстов, на которые в то время был спрос. Серебряный кодекс — единственная сохранившаяся готская рукопись (кроме двойного листа с готским и латинским текстом, найденного в Египте), которую миновала эта печальная участь.
Codex Argenteus (Серебряный кодекс) содержит Четвероевангелие, написанное, как было сказано выше, на пурпурном пергамене серебряными, иногда золотыми чернилами. От первоначальных 336 листов форматом 19,5 см в длину и 25 см в высоту сохранились только 188 листов — один лист обнаружен совсем недавно, в 1970 г. (см. ниже). Евангелия расположены в так называемом западном порядке (Матфей, Иоанн, Лука, Марк), как в кодексе из Брешии и других рукописях старолатинской Библии. Первые три строки каждого Евангелия написаны золотыми буквами, что делает кодекс особенно роскошным. Золотыми чернилами написаны и начала разделов, а также сокращения имен евангелистов в четырех таблицах параллельных мест в конце каждой страницы. Серебряные чернила, ныне потемневшие и окислившиеся, очень плохо читаются на темно-багровом пергамене. На фоторепродукции текст Евангелий от Матфея и Луки сильно отличается от текста Иоанна и Марка — возможно, из-за другого состава серебряных чернил (чернила, которыми написаны Евангелия от Иоанна и Марка, содержали больше серебра).
Что происходило с «Серебряным кодексом» в первую тысячу лет его существования, остается тайной. В середине XVI в. Антоний Мориллон, секретарь кардинала Гранвеллы, обнаружил рукопись в библиотеке монастыря Верден на Руре, в Вестфалии. Он переписал «Молитву Господню» и несколько других фрагментов, которые впоследствии вместе с другими переписанными стихами издал Арнольд Меркатор, сын знаменитого картографа Герхарда Меркатора. Два бельгийских ученых, Георг Кассандер и Корнелий Воутерс, узнав о существовании рукописи, обратили на нее внимание научных кругов, и император Рудольф II, любитель произведений искусства и рукописей, увез кодекс в свой любимый замок Градчаны в Праге. В 1648 г., в последний год Тридцатилетней войны, рукопись была отправлена в Стокгольм в числе трофеев и подарена молодой королеве Швеции Кристине. После ее отречения в 1654 г. ее ученый библиотекарь, датчанин Исаак Воссий, купил рукопись, снова отправившуюся в путь, когда Воссий возвращался на родину.
Наконец-то рукописи посчастливилось: ее увидел специалист. Дядя Воссия Франциск Юний (сын богослова времен Реформации с тем же именем) досконально изучил древние тевтонские языки. В том, что племянник предоставил ему для изучения этот уникальный документ, Юний увидел перст Провидения. На основе транскрипции, сделанной ученым по имени Деррер, он подготовил первое печатное издание версии Евангелий Ульфилы (Dordrecht, 1665). Однако еще до того, как издание увидело свет, рукопись снова сменила владельца. В 1662 г. ее купил верховный канцлер Швеции граф Магнус Габриэль де ла Гарди, один из самых знаменитых шведских аристократов, покровитель искусства.
Драгоценная рукопись чуть не погибла, когда корабль, везший ее обратно в Швецию, при сильном шторме огибал один из островов в заливе Зейдер-Зее. Но хорошая упаковка спасла кодекс от разъедающей соленой воды; следующее путешествие на другом корабле прошло удачно.
Полностью осознавая историческую ценность рукописи, де ла Гарди в 1669 г. передал ее библиотеке университета Упсалы, заказав придворному кузнецу великолепный серебряный оклад ручной работы (Илюстрация 2.). В библиотеке рукопись стала предметом досконального изучения, и в последующие годы вышло несколько изданий кодекса. Безукоризненное с филологической точки зрения издание, с прекрасными факсимиле, подготовил в XIX в. А. Уппстрём (Uppstrom; Uppsala, 1854); в 1857 г. оно было дополнено 10 листами Евангелия от Марка (они были похищены из рукописи между 1821 и 1834 гг., но возвращены вором на смертном одре).
Серебряный оклад готской Библии.
В 1927 г., когда Упсальский университет праздновал свое 450-летие, вышло монументальное факсимильное издание. Группа фотографов, используя самые современные методы репродуцирования, создала набор листов всей рукописи, которые даже легче читаются, чем потемневшие пергаменные листы оригинала. Авторы издания, профессор Отто фон Фризен и д-р Андерс Грапе, в то время библиотекарь университета, представили результаты своего исследования палеографических особенностей кодекса и историю его приключений на протяжении веков.
Романтическая история судьбы рукописи пополнилась еще одной главой в 1970 г., когда при реставрации капеллы св. Афры в Шпайерском соборе епархиальный архивист д-р Франц Хаффнер обнаружил в деревянном реликварии лист, как оказалось, из Codex Argenteus. Лист содержит концовку Евангелия от Марка (16:12—20)1184. Примечательный вариант — отсутствие готского эквивалента причастия в стихе 12. Слово farwa (образ, форма) в этом же стихе пополнило известный к тому времени готский Wortschatz.» (МЕЦ)
Из этого текста мы узнаем, прежде всего, как специалисты определили дату и место изготовления рукописи: это сделано на основании того, что CA является «роскошным экземпляром большого формата, написанным на пурпурном пергамене серебряными чернилами, а в некоторых местах золотыми. Не только это, но и художественный стиль, и качество миниатюр и декора свидетельствуют, что рукопись сделали для члена королевской семьи — возможно, для самого короля Теодориха».
В целом это правильное рассуждение, хотя было бы опрометчиво сразу согласиться с тем, что королем, для которого сделали рукопись, является именно Теодорих. Например, для роли этого владетеля вполне подошли бы и император Рудольф ІІ, и королева Кристина – если Codex Argenteus является списком с Верденской рукописи.
Далее выясняется, что списки с Верденской рукописи начали делать с самого момента ее обнаружения: нашедший ее Антоний Мориллон переписал «Молитву Господню» и несколько других фрагментов. Все это вместе с другими переписанными стихами издал Арнольд Меркатор. Позднее текстом Codex Argenteus воспользовался Франциск Юний; на его основе он подготовил издание версий Евангелий Ульфилы.
В связи с этим возникает и еще один вопрос: В какой степени текст «Серебряного Кодекса» можно связывать с ульфиловским переводом Библии? Он является важным потому, что, как известно из большого числа сведений, Ульфила был арианином, и его перевод должен отражать особенности арианства.
И здесь обнаруживается важная особенность текста CA: в нем практически отсутствуют арианские элементы. Вот что пишет по этому поводу Б. Мецгер:
«В богословском отношении Ульфила склонялся к арианству (или полуарианству); вопрос о том, насколько его богословские взгляды могли повлиять на перевод Нового Завета и было ли вообще такое влияние, много обсуждался. Возможно, единственный определенный след догматических склонностей переводчика обнаруживается в Филипп 2:6, где о предсуществовании Христа говорится galeiko guda («подобный Богу»), хотя греческое следовало бы перевести ibna guda». (МЕЦ)
Следовательно, если текст CA восходит к переводу Улфилы, то он почти наверняка тщательно цензурирован. Его «очищение» от арианства и редактирование в соответствии с католической догматикой вряд ли могло произойти в Равенне во время Теодориха. Поэтому эта версия четырех Евангелий почти наверняка не может происходить из двора Теодориха. Стало быть, CA не может быть так тесно связан с Теодорихом, и его датировка первой половиной VІ в. зависает в воздухе, лишенная оснований.
Но все-таки остается невыясненным: были ли арианские особенности у текста рукописи, найденной в Вердене? И были ли попытки устранить такие особенности, если они в самом деле существовали?
Версия Мецгера дополняет список людей, сыгравших важную роль в истории Кодекса, двумя новыми для нашего исследования именами: Франциска Юниуса, знатока древних тевтонских языков и дяди Исаака Воссиуса, и ученого по имени Деррер, сделавшего транскрипцию текста Кодекса для первого печатного издания версии Евангелий Ульфилы (Dordrecht, 1665).
Таким образом, выяснен один ключевой для нас факт: между 1654 и 1662 годом с Верденской рукописи был сделан список.
Версия Кеслера
Codex Argenteus стал символом готского прошлого не только потому, что это – как пишет Мецгер – «единственная сохранившаяся готская рукопись (кроме двойного листа с готским и латинским текстом, найденного в Египте)» (МЕЦ), но и в большой мере благодаря своему впечатляющему виду: пергаменту пурпурного цвета, на котором написан текст, и серебряным чернилам.
Такую рукопись действительно нелегко изготовить. Кроме дорогого пергамента хорошего качества нужно окрасить его пурпурным цветом, а серебряные и золотые буквы кажутся чем-то экзотическим.
Как могли сделать все это древние готы? Какими знаниями и какой технологией располагали их мастера, чтобы сделать такую вещь?
Однако история химии показывает, что у них вряд ли могла быть такая технология.
Я. Кеслер пишет о пурпурном пергаменте, что «пурпурный цвет пергамента с головой выдает его азотнокислую обработку» (КЕС с. 65) и добавляет:
«Химическое материаловедение и история химии позволяют утверждать, что единственным способом осуществления такого серебряного письма является нанесение текста водным раствором азотнокислого серебра с последующим восстановлением серебра водным раствором формальдегида в определенных условиях.
Азотнокислое серебро впервые получено и исследовано Иоганном Глаубером в 1648-1660 годах. Им же впервые проведена т. н. реакция «серебряного зеркала» между водным раствором азотнокислого серебра и «муравьиным спиртом», т.е. формалином – водным раствором формальдегида.
Поэтому совершенно закономерно, что «Серебряный Кодекс» был «обнаружен» именно в 1665 году монахом Ф.Джуниусом в Верденском аббатстве под Кельном, поскольку начать его изготовление могли не ранее 1650 года». (КЕС с. 65)
В поддержку этих выводов Я. Кеслер ссылается и на соображения У. Топпера о том, что «Серебряный Кодекс» является подделкой, изготовленной в позднем средневековье (КЕС с. 65; TOP). Подробнее обосновка Кеслера изложена на с. 63-65 книги КЕС; по сути то же мнение находим и в работе И. Шумаха ШУМ, где автор добавляет, что «… все существующие средневековые рукописи на пурпуровом пергаменте также следует датировать после 1650 года» (ШУМ), и что это относится, в частности, к упомянутому А. И. Соболевским «Пурпуровому пергамену, с золотым или серебряным письмом, известному в греческих рукописях только VI — VIII веков» (СОБ). Отрывки из работы И. Шумаха, проливающие свет на детали из истории химических и технологических открытий, обусловивших появление кислотных чернил. Реакция «серебряного зеркала» и получение пурпурного красителя описаны Алексеем Сафоновым.
Однако в приведенной выше цитате с рассуждениями Кеслера есть неточное утверждение о том, что «Серебряный Кодекс» был «обнаружен» в 1665 году монахом Ф. Джуниусом в Верденском аббатстве.
На самом деле данные говорят о том, что еще в середине ХVІ века в Верденском аббатстве была замечена некая рукопись, которую мы в дальнейшем будем называть «Верденской рукописью» и обозначать сокращенно ВР. Позднее она оказалась в руках у императора Рудольфа ІІ. Затем, поменяв несколько владельцев и «совершив путешествие» по нескольким городам Европы, Верденская рукопись превратилась в «Codex Argenteus», который был подарен Упсальскому Университету. При этом в современной науке подразумевается, что Верденская рукопись и есть «Codex Argenteus»; и, что то же самое, «Codex Argenteus» есть не что иное, как Верденская рукопись, обнаруженная в Верденском аббатстве в середине ХVІ века.
Критические замечания и соображения Топпера и Кеслера заканчивается выводом, что «Codex Argenteus» является подделкой.
Однако такой вывод игнорирует существование ВР и отрицает ее возможную связь с СА.
В настоящем исследовании мы принимаем как существование ВР, так и ее возможную связь с СА. Но в то же время следует учесть и доводы Кеслера. А из них вытекает, что найденная в Верденском аббатстве еще в середине ХVІ века рукопись вряд ли могла быть Codex Argenteus. В результате начинает складываться гипотеза о том, что CA был создан после середины ХVІІ в.; что он является списком (возможно, с некоторыми изменениями) с Верденской рукописи; что он был сделан после середины ХVІІ в. и что позднее ему была приписана роль Верденской рукописи. Когда именно и как могло это случиться?
Первая мысль, которая приходит в голову, состоит в том, что подмена произошла тогда, когда рукопись находилась в руках Воссиуса.
Версия Кулунджича
В своей монографии об истории письменности Звонимир Кулунджич пишет о Серебряном Кодексе следующее:
«Среди библиографских раритетов средневековых скрипториев встречаются грамоты владетелей и целые кодексы, написанные на окрашенных пергаментных листах. К ним относится и очень известный и считающийся наиболее ценным «Кодекс Аргентеус», написанный готскими буквами … Листы кодекса пурпурного цвета и весь текст написан серебряными и золотыми буквами. Из первоначальных 330 листов кодекса к 1648-му году осталось 187, и все они сохранились до наших дней. Этот кодекс создан в VІ в. в Верхней Италии. Около конца VІІІ в. св. Лудгер (744-809) отнес его из Италии в Верден. Известно, что около 1600 г. он был собственностью императора Германской Священной Римской Империи Рудольфа ІІ, который в конце своей жизни жил в Храдчани недалеко от Праги, где занимался алхимией и собрал большую библиотеку. Когда шведский полководец Иоган Кристоф Кенигсмарк захватил Прагу во время Тридцатилетней войны, он взял кодекс и послал его в подарок шведской королеве Кристине. В 1654 г. этот кодекс перешел в руки классического филолога Исаака Воссиуса, который некоторое время жил при дворе Кристины. В 1665 г. он издал в Дордрехте первое печатное издание нашего Кодекса. Но еще до выхода в свет этого первого издания рукопись купил шведский маршал граф де ла Гардие, который заказал для нее серебряный переплет и после этого подарил ее королеве. В 1669 году она со своей стороны подарила кодекс Университетской Библиотеке в Упсале, где он хранится и до сих пор.» (КУЛ с. 554)
В этом рассказе появляются новые очень важные для нашего исследования детали.
Во-первых, появляется слово «алхимия». Следует иметь в виду, что в то время химические знания накапливались именно в рамках алхимии, и что там происходили все научные открытия, в том числе открытия Глаубера. Алхимик Иоганн Глаубер впервые получил и исследовал азотнокислое серебро, он же провел и т. н. реакцию «серебряного зеркала», как отмечено выше в версии Кеслера, и тем самым имеет самое прямое отношение к «серебряным чернилам», т.е. к созданию чернил, которыми можно писать «серебряные» буквы. Такие буквы, какими написана большая часть текста СА.
Во-вторых, шведский полководец Иоган Кристоф Кенигсмарк, который захватил Прагу во время Тридцатилетней войны, послал ВР в подарок шведской королеве Кристине.
В-третьих, шведский маршал граф де ла Гардие купил ВР у Воссиуса и, заказав для нее серебряный переплет, подарил ее королеве.
В-четвертых, СА был подарен (в 1669 году) Университетской Библиотеке в Упсале Кристиной, а не маршалом граф де ла Гардие.
Все эти действия вызывают много вопросов. Например: как ВР попала в руки Воссиуса? Почему маршал граф де ла Гардие подарил королеве книгу, которая принадлежала ей раньше? И почему, приняв подарок, королева переподарила его Упсальскому Университету?
Помочь нам хотя бы отчасти разобраться в этой истории могут только подробности, и мы обратимся к ним.
Алхимия и Рудольф ІІ
Прага в ХVІ веке была европейским центром алхимии и астрологии – пишет в своей книге о Праге в эпохе Ренессанса П. Маршалл (см. статью MAR о книге) . Она стала им благодаря Рудольфу ІІ, который в 24 года принял корону короля Богемии, Австрии, Германии и Венгрии и был избран императором Священной Римской Империи и вскоре после этого перенес свою столицу и свой двор из Вены в Прагу. Среди сотен астрологов, алхимиков, философов и художников, которые отправились в Прагу наслаждаться избранным обществом были польский алхимик Михаил Сендиговиус, который по всей вероятности является открывателем кислорода, датский аристократ и астроном Тихо Браге, немецкий математик Иоганн Кеплер, открывший три закона движения планет, и многие другие (MAR). Среди интересов и занятий императора Рудольфа ІІ одно из важнейших мест занимала алхимия. Чтобы предаваться ей, он превратил одну из башен своего замка – Пороховую башню – в алхимическую лабораторию (MAR).
«Император Рудольф II (1576-1612) был меценатом странствующих алхимиков – сообщает Большой энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, — и его резиденция представляла центральный пункт алхимической науки того времени. Любимцы императора называли его германским Гермесом Трисмегистом».
«Королем алхимиков» и «покровителем алхимиков» назван Рудольф ІІ в статье «История Праги» (ТОБ), где автор – Анна Тоботрас – дает такие пояснения:
«В то время алхимия считалась самой важной из наук. Император занимался ей сам и считался экспертом в этой области. Основным принципом алхимии была вера, черпавшаяся из Аристотелева учения о природе материи и космоса и арабских идей о свойствах определенных субстанций, что, комбинируя 4 элемента — землю, воздух, воду и огонь — и 3 субстанции — серу, соль и серебро — возможно, при точных астрономических условиях, получить эликсир жизни, философский камень, и золото. Многие были полностью захвачены этим поиском или для продления собственной жизни, или в поисках власти. Многие другие провозглашали, что они могут это получить. Благодаря поддержке императора, при дворе Рудольфа собиралось множество таких личностей». (ТОБ)
Таким образом, попав в руки Рудольфа ІІ в конце ХVІ века, ВР стала собственностью алхимика. Впоследствии она несколько раз меняла своего владельца, но, как убедимся чуть ниже, более полувека пребывала в обществе алхимиков. Причем совсем непростых и не случайных алхимиков …
Кристина, королева Швеции (1626-1689)
«Когда шведский полководец Иоган Кристоф Кенигсмарк захватил Прагу во время Тридцатилетней войны, он взял кодекс из замка Храдчани и послал его в подарок шведской королеве Кристине», – читаем в цитированной выше версии Кулунджича.
Почему Кенигсмарк послал королеве Кристине в подарок из захваченной Праги книгу? Не было ли там других сокровищ, более интересных для молодой женщины?
Ответ на этот вопрос очень простой: королева Кристина (Иллюстрация 3, АКЕ1) интересовалась, и сама занималась алхимией на протяжении почти всей своей жизни. Верденская рукопись – только один из манускриптов Рудольфа, оказавшийся в руках у Кристины. Она была обладательницей целой коллекции алхимических рукописей, ранее принадлежавших императору Рудольфу ІІ. Они стали добычей шведской армии после захвата Праги. Скорее всего, именно они интересовали королеву, и поэтому, наверное, они и являлись существенной частью подарка полководца Кенигсмарка Кристине, а Верденская рукопись наряду с другими книгами оказалась в их компании случайно.
Итак, королева Кристина интересовалась исама занималась алхимией на протяжение почти всей своей жизни. Ее занимали также теории о мистическом происхождении рун. Она была знакома с визией Сендивогиуса о восходе «металлической монархии Севера». В связи с этим надежды на активную роль Кристины в этом процессе выразил алхимик Иоганнес Франк в своем трактате «Colloquium philosophcum cum diis montanis» (Uppsala 1651).
У Кристины было около 40 рукописей по алхимии, в том числе справочники по практической лабораторной работе. Из имен их авторов можно назвать, например, следующие: Гебер, Иоган Скотус, Арнольд де Вилла Нова, Раймонд Лул, Альбертус Магнус, Фома Аквинский, Джордж Рипли, Иоган Грасхоф.
Ее коллекция печатных книг насчитывала несколько тысяч томов. В Боделианской библиотеке в Оксфорде находится документ, в котором есть список книг Кристины. Документ с таким содержанием есть и в Ватиканской библиотеке.
В 1654 году королева Кристина отказалась от престола и переселилась в Рим. Ее интерес к алхимии возрос; в Риме она обзавелась собственной алхимической лабораторией и проводила эксперименты.
Все эти данные о королеве Кристине взяты из статьи Сусанны Акерман АКЕ1, содержащей результаты ее многолетних исследований жизненного пути и деятельности королевы Кристины. В ней С. Акерман приводит и еще один факт, чрезвычайно важный для интересующих нас проблем: королева Кристина была в переписке с одним из самых известных и талантливых алхимиков того времени – с Иоганом Рудольфом Глаубером, являющимся в некотором смысле открывателем технологии «серебряных чернил» и «пурпурных пергаментов».
Исаак Воссиус
Побывав несколько лет в библиотеке королевы Кристины, Верденская рукопись перешла к ее библиотекарю. С. Акерман пишет, что в 1655 году королева
«… дала большую коллекцию алхимических рукописей своему библиотекарю Исааку Воссиусу. Эти рукописи ранее принадлежали императору Рудольфу ІІ и были на немецком, чешском и латинском языках. Сама коллекция под названием Codices Vossiani Chymici находится теперь в Лейденском Университете.» (АКЕ1;
В другом месте (АКЕ2; С. Акерман поясняет, что алхимические рукописи из собрания Рудольфа были даны Воссиусу в качестве платы за его услуги: во время своего пребывания при дворе королевы он должен был работать по созданию Академии в Стокгольме, чьей целью должно было быть исследование восточных оснований (background) Библии. Но деньги для этого начинания кончились, и когда Кристина отказалась от престола, она отплатилась Воссиусу за труды книгами. Точнее, в 1654 году она отправила на корабле «Фортуна» («Судьба») рукописи и книги вместе с другими коллекциями в Антверпен, и там они были расположены в галерее рынка. Воссиус, сообщает С. Акерман, отобрал причитающиеся ему рукописи оттуда. По ее словам, это были копии главным образом эпохи Рудольфа ІІ; вид у них был не очень приглядный (They are not lavish presentation copies but rather are plain copies …). Есть сведения, что, по-видимому, Воссиус собирался разменять их на другие рукописи, которые интересовали его.
Однако что именно (и почему) досталось Воссиусу до конца не выяснено. По мнению С. Акерман, это могло бы быть объектом дальнейших исследований.
Эта информация нужна нам для того, чтобы попробовать выяснить одно из самых важных обстоятельств в истории Серебряного кодекса: был ли он среди рукописей из собрания Рудольфа ІІ, доставшихся Воссиусу?
Во-первых, СА не является сочинением по алхимии, а совсем на другую тему. Во-вторых, внешний вид всех «пражских» алхимических рукописей Воссиуса весьма неприглядный, и они являются «простыми копиями», в то время как о СА никоим образом нельзя сказать, что это «простая копия». В-третьих, алхимические рукописи Воссиуса датируются концом ХVІ века …
Все это говорит о том, что СА был бы «белой вороной» среди рукописей, составляющих «плату» Воссиусу. А вот Верденская рукопись – если бы она являлась простой копией, а не Codex Argenteus – могла попасть в их компанию. Хотя, скорее всего, ВР не входила в «плату»; если она была простой копией, то ей скорее всего не придавали особого значения, и Воссиус вполне мог просто взять ее «на время» из коллекций книг и рукописей королевы Кристины.
Франциск Юний, Деррер и маршал граф де ла Гардие
Вернемся опять к цитированному выше рассказу Мецгера об истории Codex Argenteus.
Из него мы узнали, что Воссиус показал рукопись своему дяде Франциску Юнию, знатоку древних тевтонских языков. Увидев перевод Евангелий на «готский язык», Юний счел это перстом Провидения; поняв, что рукопись является уникальным документом, стал готовить
«первое печатное издание версии Евангелий Ульфилы (Dordrecht, 1665)». Здесь мы не будем касаться проблемы о том, можно ли содержащиеся в Codex Argenteus версии Евангелий считать версиями Ульфилы; точнее было бы сказать, что это было издание Евангелий из рукописи, на том же «готском языке».
Как выясняется из слов Мецгера, для этого издания потребовалась «транскрипция» текста рукописи. Иными словами, был сделан список – скорее всего, более четкий и разборчивый. Распутывать почерк писца рукописи пришлось ученому по имени Деррер.
И здесь в истории Кодекса появляется шведский маршал граф де ла Гардие. По словам Кулунджича, он купил у Воссиуса рукопись, потом заказал для нее серебряный переплет (стало быть, понимал ее ценность) и после этого подарил ее королеве.
Да, скорее всего, маршал подарил королеве Кристине именно Codex Argenteus – ту рукопись, что сейчас находится в Упсале. Это в самом деле королевский подарок.
Но что купил он у Воссиуса? Верденскую рукопись? По-видимому, нет. Логика фактов ведет нас к следующей гипотезе:
Шведский маршал граф де ла Гардие купил – или, точнее, заказал – «королевский» список с Верденской рукописи; список на пергаменте высокого качества, выполненный на лучшем тогдашнем уровне каллиграфии, с применением передовых для той эпохи технологий. Список, который является настоящим произведением искусства, который достоин увековечить текст Верденской рукописи, и который достоин стать подарком королеве. Этот список и есть Codex Argenteus.
Дальнейшая судьба Серебряного Кодекса тоже логична. Является ли Деррер его создателем? Может быть, дальнейшие исследования дадут ответ на этот вопрос.
Датировка: ХVІІ век
Проведенный здесь анализ истории Серебряного Кодекса дает немало доводов в пользу сформулированной выше гипотезы об его создании. Тем не менее, этот анализ не является ее доказательством. Остается вероятность (по мнению автора этих строк совсем небольшая), что традиционная версия, приписывающая создание СА мастерам при дворе короля Теодориха в Равенне, является верной.
Кроме того, применение стеклянных сосудов в алхимии, начавшееся в 1620-ых годах, создало потенциальную возможность отдельных «технологических прорывов»: кто-нибудь из круга алхимиков, близких к Глауберу, мог создать аналог чернил для «серебряных букв», вскоре после 1620 года. Это означает, что нельзя исключить возможность того, что «королевский список» с Верденской рукописи – серебряными и золотыми буквами – был сделан, например, между 1648-ым и 1654-ым годами при дворе Кристины в Стокгольме, или даже несколько раньше, в Праге, в Храдчанском замке. Но, учитывая темпы развития алхимических знаний и алхимической практики, следует оценить вероятность появления рукописи типа Серебряного кодекса в начале периода 1620-1660 г. как небольшой; она резко возрастает к концу этого периода, т.е. к 1660 году.
Таким образом, на основе этих соображений предлагаем следующую датировку Серебряного Кодекса: вероятность того, что он создан до 1620 года, близка к нулю; начиная с 1620 года эта вероятность увеличивается и достигает максимума около 1660 г., когда уже существование кодекса не вызывает сомнений.
Иллюстрации 4 и 5 показывают, как выглядит манускрипт начала 16-го века с золотой буквой крупным планом.
Манускрипт начала 16-го века
с золотыми буквами
Золотая буква (увеличено)
Йордан Табов
